Вынув термометр, Колетт повернула его, чтобы разглядеть столбик ртути. Вздохнула. Она была в растерянности.
– Может быть, ты хочешь есть или пить? предложила она.
Марк покачал головой.
– Я стал плохо видеть, – сказал он.
– Что значит «плохо видеть»? – встревожилась она еще больше. Поочередно закрывая рукой глаза мальчика, она спросила: Оба глаза видят?
– Да. Но все какое-то смутное. Не в фокусе.
– Ладно, лежи пока здесь и отдыхай. Пойду поговорю с папой.
Оставив мальчика, Колетт спустилась вниз. Она обнаружила Хораса в кабинете. Он смотрел баскетбольный матч по маленькому телевизору.
Увидев в дверях жену, Хорас выключил телевизор.
– Кельты играют, – сказал он виновато.
Колетт подавила вскипевшее было раздражение.
– Ему гораздо хуже. – Голос ее был хриплым. Я волнуюсь. Он говорит, что стал плохо видеть. По-моему, надо вызвать врача.
– Ты уверена? Все-таки воскресный вечер.
– Я уверена, – резко ответила Колетт.
В этот момент раздался душераздирающий крик. Оба кинулись к лестнице.
Они с ужасом увидели, что Марк в судорогах корчился на постели, его голова моталась из стороны в сторону. Он истошно кричал. Хорас схватил сына за плечи, пытаясь удержать его, Колетт рванулась к телефону.
Хорас был удивлен силой мальчика. Единственное, что ему удавалось сделать, – удержать ребенка на постели.
Крик прекратился так же внезапно, как и начался. Минуту Марк лежал неподвижно, с плотно закрытыми глазами, стискивая ручонками виски.
– Марк, – прошептал отец.
Руки Марка ослабли. Он открыл глаза и посмотрел на отца. Но в его взгляде не читалось узнавания, а изо рта вырвался поток нечленораздельных звуков.
~~
Сидя за туалетным столиком. Маша расчесывала свои длинные волосы. В зеркало она наблюдала за Виктором. Стоя у раковины, он чистил зубы быстрыми сильными движениями. Виктор-младший уже давно спал. Пятнадцать минут назад Маша заходила к нему в комнату проведать его. Глядя на лицо ангела, Маша думала о его хитрости в бассейне.
– Виктор! – внезапно позвала она мужа.
Виктор обернулся. Зубная паста пенилась на губах, как слюна у бешеной собаки. Маша явно испугала его.
– Ты понимаешь, что Виктор-младший поддался тебе в бассейне?
Виктор шумно сплюнул в раковину.
– Минуточку. Он был близок к победе, но я честно выиграл состязание.
– Да он был впереди все время. Он специально притормозил, чтобы дать тебе выиграть.
– Глупости, – негодующе ответил Виктор.
– Нет, не глупости. Он делает вещи, просто ненормальные для десятилетнего ребенка. Помнишь, как он начал играть в шахматы в два с половиной года? Ты был рад, а я взволновалась. Честно говоря, меня это напугало. Когда развитие интеллекта прекратилось, вернее, стабилизировалось на том же высоком уровне, я почувствовала облегчение. Я хочу просто нормального, счастливого ребенка. – Глаза ее наполнились слезами. – Как Дэвид, – добавила она, отвернувшись.
Виктор быстро вытерся, отложил полотенце и, подойдя к Маше, обнял ее.
– Для твоих волнений нет никаких оснований. Он прекрасный мальчик.
– Может быть, он так странно себя ведет, потому что я оставляла его с Дженис, когда он был маленьким? – спросила Маша, пытаясь сдержать слезы. – Мне надо было уйти с работы.
– У тебя просто мания самообвинения. Даже если для этого нет никаких причин.
– Нет, все-таки в его поведении есть что-то странное. Если бы это был единичный случай, тогда ладно, еще ничего. Но это не так. Он не просто десятилетний мальчик. Он слишком замкнутый, слишком взрослый. – Она начала всхлипывать. – Иногда он даже пугает меня.
Прижавшись к жене и успокаивая ее, Виктор вспомнил тот страх, который он испытывал при рождении сына. Он хотел, чтобы его сын был исключительным, но без ненормальных отклонений.
3
20 марта 1989 года
Понедельник, утро
Фрэнки всегда завтракали на ходу. Фрукты, кукурузные хлопья, кофе, сок. Это утро отличалось от других тем, что занятий у Виктора-младшего не было, поэтому ему не надо было мчаться сломя голову, чтобы не опоздать на автобус. Маша уходила первой, около восьми. Она должна была провести осмотр своих пациентов в больнице до начала приема. В дверях она столкнулась с Рамоной Джуарес, уборщицей, которая приходила к ним по понедельникам и четвергам.
Виктор наблюдал, как жена садилась в свою «вольво». При каждом нажатии на газ в морозный утренний воздух вырывалось белое облако. Хотя уже началась весна, на термометре было 28 градусов.
Ставя свою чашку из-под кофе в раковину, Виктор обратил внимание на сына, одновременно смотревшего телевизор и перелистывавшего один из научных журналов отца. Виктор нахмурился. Похоже, жена была права. Кажется, необычные способности сына начали восстанавливаться. Статьи в этом журнале были довольно сложные. Виктору стало интересно, что мальчик смог понять из прочитанного. Он собрался было что-то сказать, но потом раздумал.
– Ты действительно хочешь пойти сегодня со мной в лабораторию? – спросил он сына. – Может быть, вы с друзьями могли бы придумать что-нибудь поинтереснее?
– Интереснее всего пойти с тобой в лабораторию, – ответил мальчик.
– Мама считает, что тебе следует проводить больше времени с детьми твоего возраста. Это научит тебя общению, взаимопониманию и прочим подобным вещам.
– Ну пожалуйста. С детьми своего возраста я общаюсь каждый день в школе.
– Мы с тобой, по крайней мере, думаем одинаково. Я сказал маме то же самое. Ладно, с этим ясно. Теперь скажи, как ты хочешь туда добираться: со мной на машине или поедешь на велосипеде?