Накануне перед вылетом мы сидели в номере в трусах перед телевизором. В тот день мы побывали на выставке красноярского художника Баталина. Влад, как увидел картину «Падший ангел», так и простоял перед ней все время.
— Кто ему позировал?
— Не знаю.
— Я бы хотел прожить всю жизнь с этой женщиной.
До сих пор он пребывал в задумчивости и много курил.
— Мне нравятся твои друзья. А почему они все так хорошо ко мне относятся?
— Просто ты им тоже нравишься.
— А не потому, что я сын Банникова?
— Вряд ли они это знают.
Такой ответ, похоже, удовлетворил его. Он повернул голову и посмотрелся в зеркало.
— И не замечают, что я псих?
— Да кто тебе это сказал?
— Тогда получается, что это они сумасшедшие!
— Кто это «Они»?
— Ну, старик, тётки.
— Это просто возрастное.
— Да нет, сумасшедшие. Я сейчас это понял. Иногда они такое творят! Тетя Миля не ходит на унитаз, а пользуется горшками. Заметил, какая у неё вонь? Она убеждена, что в системе канализации завелся гигантский червь, который так и норовит проникнуть ей во чрево. А старик, едва стает снег, ведет раскопки. Весь сад перекопал и окрестности, в поисках сокровищ, которые, якобы, спрятал где-то мой отец. Представляешь. Какое счастье, что я на целый месяц вырвался из этого дурдома! Мне не верится, что завтра мы полетим на самолете. Неужели это так страшно, как говорила тетя Оля, когда убеждала взять билеты на поезд?
— Ничего подобного. Там разносят еду, выпивку. Можно смотреть фильмы, слушать музыку.
— Здорово! А в Москве много иностранцев? Тетя Оля говорит, что я смогу там попрактиковаться в английском.
Я пожал плечами:
— Не очень представляю, как ты это будешь делать.
— Ну, посмотрим. А еще мне надо заехать в один дом на Грязницкой. Вот адрес, — раскрыл он записную книжку: Метро «Парк Горького»…
— Теперь «Парк культуры», — поправил я.
— …Грязницкая 26 строение 2.
— Что там?
— Институт метрологии и стандартизации. А раньше там жил мой прадед по маминой линии. Тетя Оля ведет переписку с Комитетом госимущества, чтобы вернуть наследственное право на этот дом. И, кажется, ей там что-то светит.
— А отец твой, тоже из дворян?
— Нет, чисто пролетарского происхождения. Через рабфак в Московский машиностроительный поступил. Его я помню. Эпизодами. А вот маму нет. Но мне кажется, она совсем не такая была, как её сестры. Иначе бы отец на ней не женился. Олег, расскажи мне ещё про Москву!
— Хорошо, только ты не кури так много.
— Это то немногое, чему я научился дома.
— Отвыкай юродствовать.
— Не буду. А мы сможем там послушать Пашу Кашина?
— Это кто?
— Не знаю. Один раз слышал по радио. Потом спрашивал в магазине, но никто тоже не знает.
— В Москве найдем.
— Давай сразу поедем в МГУ. Как ты думаешь, я смогу там учиться?
— Круто, конечно. Но, думаю, на коммерческое поступишь.
5
Порой судьба, пообещав многое, вдруг спохватится и замкнет свой круг куда короче, словно ленивый писатель сведет сюжет задуманного романа к рассказу.
Утром у подъезда нас ожидала белая «Волга» № 026. Знакомый водитель, передал мне письмо.
— Езжайте, я на ходу прочитаю. Теперь регистрация раньше начинается.
— Всё-таки прочтите, мало ли что.
Я почувствовал, как вздрогнул при этих словах Влад.
— Я так и знал, — тихо сказал он. — Всё было уж слишком хорошо. А чудес не бывает.
Я прочел, что по семейным обстоятельствам наша поездка в Москву отменяется, и Владислава Николаевича просят сразу же вернуться домой.
— Давай уедем, — сверкнул глазами этот домашний мальчик, — на карте достаточно денег!
— Это не мои деньги.
— Через год я им всё верну. Ну, пожалуйста, поехали!
Шофер повернул голову в нашу сторону:
— Петр Степанович просил передать, что с начала работы банка, то есть через полтора часа, он полностью снимет остаток со счета.
— Хитрый гад. Но мы хитрее. Олег, ведь банкоматы уже работают!
— Послушай меня, Влад. Мне не меньше твоего жаль, что так вышло, но удрать с чужими деньгами я не могу.
Он хотел ещё что-то сказать, но, посмотрев мне в глаза, понял, что всё бесполезно, обмяк и чуть не заплакал.