"Это Дэйв Бартон, Мелисса."
(Признание и тень удовольствия.)
(Вопрос: довериться? Такая опасность…)
(Полное доверие, да) – уверенное подтверждение.
(Много – (разных) – новых сообщений настойчиво поступающих)
(Тень угрозы Сэма Фэйкса)
(Срочность)
(Растущее взрывчатое напряжение в Галилео)
(Не могу говорить – другой символ для речи – долго)
(Возможная личная опасность)
И все эти оттенки смысла в одном целом, трех разумах, слившимся в водовороте красок вокруг ослепительно-белого пятна откровения и истины. Здесь не было барьеров, неизбежных при устной беседе. Подобно свету, мысли переплетались и сливались в вопрос, ответ и утверждение, и несмотря на сосредоточенность каждый из троих имел время для более личных оттенков, окрашивающих беседу. Именно возможность такой связи сделала столь популярными среди Болди обсуждения за круглым столом, где логическая и эстетическая игра умов находила выход в экстазе единого полного сознания. Среди телепатов не было полигамии, но в мыслях эта группа достигала откровения, придававшего дополнительную глубину и богатство ее жизни.
Но это был только намек на полную взаимосвязь. Бартон искал нить к заговорщикам в том, что сказала ему Мелисса. Он не был инженером и поэтому подходил к проблеме со своим опытом натуралиста, натренированным в распознании защитных раскрасок, выработанным в чтении запутанных следов хищника.
"Сколько их?"
"Трое."
"Не больше?"
"Три", – и образы Галилео и других городов, символы имен и личностей. Ощущение призрачного общения, связей ненависти…
И неожиданно он ощутил в ее сознании что-то удивительно, волнующе знакомое. Он не знал, что это было. Но это моментально прервало плавное течение общения на время, потребовавшееся для поиска.
Ответа не было; он снова сконцентрировался.
"Три?"
(Символ)
(Известное имя Сэма Фэйкса)
(Страстное желание власти)
(Тяжелая летаргия)
Возникли и другие ассоциации, но он думал, что теперь он узнает Сэма Фэйкса.
Другие символы тоже превратились в имена: Эд Варган, смешавшийся с любопытной идеей разницы в размерах; и Бертрам Смит, ассоциирующийся с жестокостью, свойственной плотоядным вампирам. Хотя были и отличия; Бартон однажды проникал в сознание ласки в момент пира, этот яркий экстатический поток тогда почти испугал его. Смит был интеллигентен, хотя он, подобно остальным, обладал тем же исключительным качеством – каким же?
"Темнота. Извращение. Слепота."
"Да, – думала Сью, – они слепы. Ослеплены паранойей. Они вообще не могут видеть этот мир таким, каков он есть."
И представление Мелиссой этой троицы: маленькие злобные существа, бегущие с оскаленными зубами через мрак. Бартон понял, что она отождествила их с мышами; она боялась мышей, они были для нее куда ужаснее, чем насекомые и змеи. Что же, он мог понять боязнь; он сам больше всего боялся огня. Большинство Болди были в той или иной степени поражены неврозом страха – расплата за повышенную чувствительность сознания.
"Я должен действовать быстро, – подумал он. – Раз они переговариваются, они могут затаиться. Я должен покончить с ними разом. Они могут читать ваши мысли?"
"Они даже не знают о существовании Мелиссы Карр."
"Но если один из них будет убит, они станут осторожными. Ты должна оставаться в безопасности. Где ты?"
(Отказ, определенный отказ.)
"Было бы лучше сказать мне, тогда…"
"Никто не сможет найти меня до тех пор, пока я не думаю о своем местонахождении." – Для телепатии не существует указательных пальцев. Она выразила идею, означавшую больше, чем телепатия; это был символ всей расы и ее единства.
"Ты можешь узнать, где Варган и Смит?"
"Конечно; они свободно общаются на своей личной длине волны. Варган в Рэйе, Смит в Гуроне."
"Как тебе удается ловить эту волну?"
"Загадка." – Беспомощное пожатие плечами. – "Врожденное?"
"Когда один из них умрет, – подумал Бартон, – остальные будут настороже. Слушай внимательно. Будь всегда готова передать их планы. Они не должны спастись."
Мелисса подумала о трех маленьких, серых, злобных существах, торопливо бегущих по полу. Бартон мрачно усмехнулся.
"Смотри, как они бегут, – сказал он ей. – Смотри, куда они бегут". – Его рука коснулась кинжала. Кинжал был небольшим, но и его хватит.
Данных было немного. Мелисса передала некоторые перехваченные ею мысли параноиков, и Бартон понял, что угроза параноиков реальна. В будущем они станут опасными для всех мутантов. В эту эру дуэлей смерть одного человека почти ничего не значила, но рисковать счастьем целой расы – это тактика сумасшедшего. Не был понятен и мотив. Явная злость? Это было нелогично, а параноики всегда логичны, хотя все их построения возводятся на ложном фундаменте. Не хватало единственной нити, которая могла прояснить смысл. Опыт натуралиста тоже не помог Бартону. Животные не организуют саботажа. И птицы не загрязняют своих гнезд.