Угасающий солнечный свет горел на ее блестящем парике. Он послал мысль вниз.
"Думал, что ты в деревне. Марианна ушла на шоу."
Она уловила тень расстройства в его сознании.
"Незванные гости, Даррил?"
"На час или два…"
"Ясно. Сейчас самая пора цветения яблонь, а я не выношу этого запаха. Марианна приглашала меня – я еще успею на пару танцев в Сад."
Он чувствовал себя несчастным, видя, как она уходит. В мире, где будут жить только телепаты, не будет необходимости в секретах и отговорках. В самом деле, в этом заключался один из недостатков придуманной параноиками системы – секретная длина волны, на которой они могли переговариваться. То, что называлось Мощью. "Это было вторичной характеристикой самой мутации, – думал Мак-Ни, – как и лысина, и еще более ограниченной. На первый взгляд, Мощью могли владеть только параноики-Болди. Что подразумевало две принципиально разные мутации. Принимая во внимание тонкое равновесие механизма сознания, в этом не было ничего невероятного."
Но подлинная связь была жизненно необходима для полной жизни. Телепаты были более чувствительны, чем обычные люди; браки были крепче; дружба теплее; вся раса была единым живым организмом. Ведь никакую мысль нельзя было скрыть от зондирования. Обыкновенный Болди из вежливости удерживался от вторжения, когда сознание партнера затуманивалось, хотя в конце концов такое замутнение могло стать ненужным. В будущем не должно быть секретов.
И Марианна, и Алекса знали о связи Мак-Ни с организацией, но это было молчаливое понимание. Они без слов знали, когда Мак-Ни не хотел отвечать на вопросы. И благодаря глубокому доверию, вызванному телепатическим пониманием, они воздерживались от вопросов, даже в мыслях.
Алексе сейчас было двадцать. Она уже почувствовала, как относится самодостаточный мир к аутсайдерам. Потому что Болди оставались пришельцами, что бы ни делалось для рационального их восприятия. Подавляющее большинство человечества не обладало даром телепатии – и страх, недоверие и ненависть скрывались за этим гигантским трибуналом, ежедневно вершившим суд над безволосыми мутантами.
Мак-Ни очень хорошо знал, что "смертная казнь" было записано в том запрещающем вердикте. И если эта власть когда-нибудь падет…
Если обычные люди когда-нибудь поймут, что делают параноики…
По дорожке приближался Бартон. Он шел легкой и пружинистой походкой юноши, хотя ему было уже за шестьдесят. Его парик был стального седого цвета, и Мак-Ни мог ощутить внимательную настороженность в мыслях охотника. По профессии Бартон был натуралистом, охотником на крупных хищников. Однако иногда среди этих хищников оказывался человек.
"Вверх по лестнице", – подумал Мак-Ни.
"Хорошо. Так что, здесь?"
"Скоро прибудет Кэллахан."
Их мысли не путались. Абсолютный семантический символ, означавший Кэллахана, в мыслях Мак-Ни был проще; у Бартона он был окрашен ассоциациями более чем половины жизни, проведенной в конфликте с группой, которую он ненавидел, теперь уже почти патологически. Мак-Ни не знал, что лежало за яростной ненавистью Бартона. Один или два раза он уловил туманный образ девушки, ныне мертвой, но когда-то помогавшей Бартону, но такие мысли всегда были неустойчивы, как отражения в неспокойной воде.
Бартон вошел в комнату. У него было смуглое, покрытое шрамами лицо, и привычка криво улыбаться, так что гримаса была почти насмешливой. Он сел в кресло, передвинул кинжал в более удобное положение и подумал о выпивке. Мак-Ни достал шотландское виски и содовую. Солнце ушло за гору, и ветер стал прохладнее. Индукционный аппарат начал подогревать комнату.
"Удачно, что ты поймал меня. Я отправлялся на север. Беда там."
"С нашими?"
"Как обычно."
"Что на этот раз?"
Мысли Бартона расширились.
"Риск для Болди"
(Болди без парика с бандой кочевников)
(Поселения, подвергшиеся набегам)
(Не носящий парика телепатически не обучен)
"Без парика? Параноик?"
"Ничего не знаю. Не могу связаться."
"Но… кочевники?"
Усмешка Бартона отразилась в мыслях.
"Дикари. Я разберусь. Нельзя допустить, чтобы люди связали Нас с совершающими набеги кочевниками."