Наум делает шаг к ней, желая утешить, — она вдруг приникает к нему, прижимается. Модест поднимает с пола повестку, надевает очки.
Модест. Мм… обязаны явиться с вещами… восемь утра…
Юлька. Прости, я встречала на улице таких людей… В этой армии, кажется, на ноги надевают такие…
Модест. Сапоги. Военные.
Юлька. Да!..
Модест. Погоны, гимнастерка, ремень, галифе…
Юлька. И этот кошмар полагается — на свое тело?..
Модест. Мне помнится, в мои времена выдавалось нательное белье… Под гимнастеркой еще носили… Вполне элегантно: белая рубаха с белыми пуговичками и белые кальсоны с белыми тесемками на поясе и на ногах…
Юлька. Но это невозможно, невозможно… И я не встаю так рано… Мамочка, почему ты не объяснила этим людям, что я не могу просыпаться так рано, что я не стану просыпаться так рано, что я — вообще, вообще…
Валерия(плачет). Как мне его уберечь, Наум?.. Мир — ты видишь, какой он… Я думала, справлюсь, смогу защитить, а его… Отнимают, хотят отнять, Господи, отнять…
Юлька. Нет, не хочу… Представьте, что я не хочу, господа… Господа, господа, а я не согласна… Пусть для начала у меня узнают: а я — желаю?.. Разве я не свободна?.. Почему нет свободы? Почему моя воля… Милый, ответь, почему моя жизнь не принадлежит мне — ведь это моя жизнь?.. Или я что-то путаю?.. С первого нашего дня, с первого прикосновения нескончаемый страх быть застигнутым, узнанным, униженным — почему?.. Некрасивая жизнь — за что?.. Модест! Ах, Модест!..
Модест. М… мм… Ты права… права… Но сейчас надо думать, что делать. Прости, тут написано, что в случае неявки…
Юлька. Мамочка, сделай ты что-нибудь! Почему ты стоишь? Почему ты ждешь? Чего ты ждешь? Тебе уже безразлично, что будет со мной?
Валерия. Наум! Наум!..
Юлька. Почему ты не хочешь мне помочь? Разве у тебя есть еще кто-то на этом свете?.. Я — твое солнце, надежда, спасение, а ты, а ты…
Валерия. Да… да…
Юлька. Ты должна меня защитить, ты обязана…
Валерия. Как, сынок, я не знаю…
Юлька. Дрянь, дрянь, какая же ты дрянь…
Валерия. Юля!
Юлька. Пустая, никчемная, жалкая, ноющая…
Наум. Как она тебя любит, перестань!..
Юлька. Любит? Она меня любит? Скоты!.. Я родился у скотов! Только скотам нету дела до их детей! Только вам никогда до меня!.. Вам только борьба нужна — друг с другом, с властями, со всем белым светом, меня же — ай!..
Наум не удержался, залепил Юльке пощечину.
Модест(устремляется было к Науму). Но, товарищи, господа…
Наум. Только подойди, гад, только приблизься!
Юлька(перекрывает дорогу Модесту). Он уголовник, Модест, я прошу!.. Папка, мужчина, бить слабых, как можно?..
Наум(шепчет, стиснув кулаки). Убил бы, убил…
Юлька. Уезжай в свой Израиль! Я тебя не люблю, ты слышишь!? Ты слышишь?..
Модест. Дорогая…
Юлька. Мне страшно с тобой, я боюсь!..
Модест. Родители, Юля, нельзя…
Юлька. Он искалечил ей жизнь… Он искалечил нам жизнь… (Обнимает Модеста и плачет у него на груди.) Он и себе, и нам, и себе… Я его не люблю, не люблю…
Валерия(тянется к сыну). Юлечка… Юля…
Юлька. Мамочка моя…
Валерия. Мальчик мой, Юля…
Юлька. Мамочка! Мама!.. (От Модеста кидается к ней и зарывается у нее на груди.)
Валерия(зареванная, но счастливая). Юля…
Появляется Лиза. Шикарно одета, сразу и не узнать. Строгий английский костюм, высокий каблук, прическа, шляпа, даже вуаль…
Лиза(сдержанно, вполне по-английски озирает присутствующих). Ну, Наумка, едем, наконец, за границу или нет? Машина уже внизу.
Тишина.
Я говорю, машина внизу. Я уже спускалась, потом вспомнила, вдруг: тебя позабыла.
Наум(тихо). Сейчас. Ты иди. Я догоню.
Лиза. Уже ни минуты, Наум.
Наум. Хорошо, я понял. Спускайся. Чемоданы не трогай, я сам.
Лиза. Да ты не одет — когда?..
Наум. Успею, ступай. (Быстро подходит, целует.) Ну, ступай же, ступай…