Наум(хватает ее за плечи и встряхивает). Послушай, серьезно, в последний раз: я не хочу, чтобы ты лезла в мое прошлое.
Лиза. А я не хочу, чтобы она тебя резала!
Наум. Пойми, все не так просто. Была еще целая жизнь — без тебя.
Лиза. Да какая же это была жизнь — да тоска!.. Да еще без меня жил… (Ласкает его.) Мне лично без меня — вообще неинтересно… (Ласкает.) Я тебе нравлюсь?.. Глупенький мальчик, да как же у тебя на языке поворачивается такое: веди себя так-то, туда не гляди, того не думай… Или я не живая, Наум? Чего я тебе плохого сделала? Даже еду с тобой к евреям… (Целует его.)
Долго целуются. Внезапно свет гаснет и тут же вновь вспыхивает. На кухне возникает прелестное юное существо — девушка! В нарядном платье с широченным поясом на тонкой талии, туфли на высоченном каблуке; щеки густо намалеваны, глаза жирно подведены, на ушах огромные лазурные клипсы.
Юлька. Ага, вы целуетесь! А мы обыскались: да где же они? А они — вот, оказывается, спрятались на кухне и ласкаются! Милый, ты где?
Является вальяжный седовласый господин. Внешне похож на прекрасного композитора Чайковского. Но зовут его почему-то, как Мусоргского — Модестом.
Модест. Душевно признателен случаю познакомиться. Модест Тартаковский. Очень приятно. То есть — очень…
Юлька. Ах, милая Лиза, можно я тебя поцелую в щеку?
Лиза. В щеку — целуй. (Подставляет щеку.)
Юлька. (словно тут же забыв о просьбе, всплескивает руками.) Ох, как тебе к лицу твой наряд!
Лиза(смеется). А что, могу одолжить… (Стаскивает с себя майку и кидает Юльке.)
Юлька(тоже весело смеется). Ой, браво, моя красивая, как хорошо! (Модесту.) Правда, она прелесть? Ласточка такая — само совершенство! (Отправляет Лизе по воздуху поцелуй.) Папочка, солнышко, как хорошо, что ты не успел отбыть! (Обнимает Наума, движения плавные, грациозные.) А что у тебя с рукой? Боже, кровь… Порезался, бедненький?.. Господи, мамочка, что же она натворила: буквально вчера наточила ножи — и вот!.. Папка, больно? Неужели больно?.. Как я боялась, что мы не успеем! С Модестом поехали на дачу подышать чистым загородным воздухом, погреться у камина, забыться… Время, представьте, зашло так далеко — мы пропустили последнюю электричку. Слава Богу, какой-то попутный человек подобрал — мы успели. Папочка, ты рад?
Наум. Да, конечно… Хорошо, что приехал… Спасибо…
Юлька. Ах, славный папочка, жаль-то как, что ты уезжаешь в этот свой Израиль… Это так нужно?
Наум пожимает плечами.
Прости, я нечаянно читала твои дневники, ты всегда рвался в эту загадочную страну… Там, кажется, живут арабы — я не ошибаюсь?
Наум. И немного евреев.
Юлька. Боже, мне кто-то сказал, чего-то они между собой не могут поделить?
Лиза. Поделят. Вот мы с Наумкой приедем и все поделим. Да, Наумка?
Юлька. А ты уверена? Боже мой, как я хочу, чтобы всем уже было хорошо! Пожалуйста, Лиза, милая, побереги его там, да?.. Мы ведь еще увидимся? Ну, как-то, когда-то… Кто это мне говорил: мир стал маленьким?.. (Модесту.) Смотри, милый, стала забывать…
Модест(обаятельно улыбается). Это я сказал. Мм…
Юлька. Ты? Ты так сказал?.. Как хорошо ты сказал: мир сделался маленьким, а человек — большим. Так, кажется, милый, не наоборот?
Модест. Мм… (Улыбается, кивает.)
Юлька. Именно так, я вспомнила! И ответственность — ты сказал — этого большого человека за этот маленький мир возросла во много раз!
Лиза. Ладно, спасибо за все, тогда я пошла собираться. (Направляется к выходу.)
Юлька. Лиза, куда же ты, милая?..
Модест. Очень милая, очень…
Юлька. У папочки вкус — потрясающий… Что ни избранница — то произведение искусства. Папочка, поделись, как тебе удается? Я помню, несколько лет тому, я училась в девятом классе, папка приезжал с красоткой — глаз было не оторвать. От Лизы, кстати, тоже не оторвать. Модест, я надеюсь, ты обратил внимание: она до того хороша — ей даже нечего скрывать!
Модест(мягко, обаятельно улыбается). Ей как раз есть чего скрывать. Но она не скрывает.