— Благодарю за совет.
— «Хозяин» только на зэков орать может, а сам, обыкновенный подкаблучник. Он, простых зэков, за людей не считает, смотрит на всех, как на своих крепостных. Сейчас, правда, немного поумнел, а раньше работать заставлял по двенадцать часов, и это в шахте. Какой нормальный человек, может выдержать такие физические нагрузки? Вот и направляют в шахту самых здоровых и физически крепких мужиков, с большими сроками и держат их там, пока те не выработаются и не подхватят силикоз, или, вообще, деревянным бушлатом не накроются.
— Так это же не законно!
— А для него существует только один закон — выполнение плана. И, ради него, Барин готов на всё, даже на человеческие жертвы.
— Неужели народ не возмущается?
— Пытались, — вздохнул Граф. — Три года назад мужики не выдержали и такой кипеш подняли, что дело чуть до кровопролития не дошло, и если бы не смотрящий зоны… В общем, остановил Ермак бунт. Теперь зону чёрная масть держит, у которой с хозяином договор.
— Не может быть такого, чтобы чёрная масть была с администрацией заодно, — с сомнением покачал головой Руфат. — Это же для блатных и воров западло.
— Я не сказал, что блатные и воры с администрацией сотрудничают, — усмехнулся Граф. — Я говорю о том, что «хозяин» и «смотрящий» заключили взаимовыгодный договор, по которому чёрная масть обязуется держать зону в узде, а хозяин создаёт им льготные условия, да такие, что тебе и не снилось.
— Так сейчас эта зона чёрная?
— Она не чёрная, но и не красная, хозяин не настолько глуп, чтобы отдать власть на зоне одной масти, хотя изначально зона была красной. Начальство думало, что мужики за условно-досрочное освобождение будут молча пахать как проклятые. Так оно вначале и было, но потом, когда участились смертельные случаи на шахте, а по УДО на волю ушло мизерное количество работяг, мужики начали роптать, а потом и бузить. Актив зоны с обязанностями пастухов не стал справляться. Хозяин понял, что возможен бунт и стал в срочном порядке завозить на зону блатных, чтобы столкнуть их лбами с мужиками. В общем, тут такое началось…
— Вот ты говоришь, что сюда этапируют здоровых и физически сильных.
— А ты, что сам не видишь? Кого Императрица на медосмотре забракует, того сразу сплавляют в другие зоны. Слабым здесь делать нечего.
— А как же ты попал на эту зону?
— Думаешь, я всегда был таким дистрофиком? — грустно усмехнулся Граф. — Пять лет тому назад я был здоровым и сильным. Весил девяносто три килограмма и румянец на щеках играл.
В следственном изоляторе меня «прессовали» по-чёрному, я в «несознанку» шёл и моей хатой, почти всё время, был сырой трюм. Видимо, там я и подхватил туберкулёз, а уже на зоне получил осложнение и, как следствие — рак лёгких. Болезнь из меня вытянула все соки, выгляжу совсем стариком, а ведь мне только в следующем году, если доживу, исполнится шестьдесят лет.
— А свалить отсюда можно? — наклонившись почти к самому уху Графа, шёпотом спросил Руфат и замер в томительном ожидании ответа.
— Мечтаешь о свободе? — оживился тот и пристально посмотрел на Руфата.
— Сплю и вижу.
— А что так?
— Долги остались, — сказал Руфат, и взгляд его стал злым и колючим. — Хотелось бы, кое с кого, их скорее получить.
— Свалить можно, — после секундной паузы так же шёпотом сказал Граф. — Но, только на тот свет.
— Неужели никто не пытался?
— Пытались, да дохлый номер, тут везде видеокамеры слежения понатыканы, так что о побеге даже и не думай.
— Ничего, поживём — увидим. А вдруг счастье улыбнётся.
— Дай-то Бог.
— Веришь в Бога? — искренне удивился Руфат.