Помещение, в которое их сразу привели на допрос, нигде не запирая, оказалось маленькой душной комнаткой с единственным небольшим окном на самом верху. Усевшись на жалобно скрипнувший стул, Альвиан посмотрел на него, затем — на лейтенанта Норина, удобно устроившегося напротив и принявшегося заполнять бумаги с преспокойным видом.
Веста тихо кашлянула, пытаясь привлечь внимание, но ей не удалось. Тогда она села на соседний стул и с тоской взглянула на низкий потолок. Наверное, ей тоже было душно и тошно. Если бы не эти наручники, Альвиан бы применил боевую магию, чтобы спасти их обоих, и неважно, как громко будет ругаться архимаг.
Попросить воды? Откажут.
Антимаги не церемонятся с чародеями, главное, чтобы не перегнули палку. Альвиан считал секунды, смотрел на склоненную голову Норина, и ждал, пока тот соизволит вспомнить о своих личных пленниках.
Наконец это знаменательное событие случилось.
− Итак, − лейтенант поднял голову и свысока взглянул на Альвиана пустыми злобными глазами. — Как я уже сказал, нам нужен доступ в Китеж. А вы будете свободными, как только расскажете о нем.
− Никогда, − возразила Веста тонким, но полным достоинства голосом. — А сами вовек не отыщете.
У Альвиана дернулся глаз, и он нервно усмехнулся.
— Согласен. Чародеи из Китежа не покорятся вам. Так и передайте своим нанимателям из-за реки Смородины.
— Что же, — антимаг снова зашуршал бумагами, словно стараясь не встречаться с Альвианом взглядом. Не хотите сотрудничать — ладно. Вас отправят в камеру на пару суток, там и подумаете.
Веста хотела сказать что-то напоследок, но не успела — ее слишком быстро увели. За Альвианом наоборот не приходили около часа, и он сидел в этом постылом кабинете, морщась от духоты и присутствия Норина. Блестящие наручники продолжали запирать в нем чародейство… интересно, из чего они сделаны, кроме металла? Антимаги — бывшие охотники за нечистью и за долгие века придумали, как сдерживать колдовство пленников, видимо, оставили это потомкам. Таким, как этот Норин и те двое других.
Двух чародеев заперли не в зарешеченной комнате, как ожидалось, а в просторном полутемном помещении. Железные кровати, высокие окна, и совершенная невозможность почувствовать магию, даже, несмотря на то, что с них милостиво сняли наручники. Альвиан понадеялся, что мучения прекратились — зря. Комнатушка предназначалась для содержания именно чародеев, и ее серые бетонные стены не пропускали магию. Веста молча обошла камеру, видимо, мучаясь теми же невыносимыми чувствами, что и он, и ища хотя бы один уголок, в котором не будет заблокирована магия.
Ныли мышцы, кружилась и болела голова, ноги налились свинцовой тяжестью, и Рейт внезапно понял, что именно такая чудовищная пытка ждет всех, кого захватят антимаги
— Вы чувствуете волшебство, Альвиан? — спросила Веста упавшим голосом.
— Нет.
Закусив губы, Веста села на кровать, на красивом тритлице проступило сердитое упрямство.
— Мы здесь ненадолго, − сказала она хриплым шепотом.
И оказалось права.
В холодной камере, причиняющей магам боль от расставания с волшебством, они пробыли остаток дня и одну ночь, а потом явились те же бравые парни с зелеными нашивками и повели арестантов прочь, в сторону того же автомобиля. Сейчас антимагические наручники на них не надевали, Рейт это показалось хорошим знаком, и, шагнув на улицу, где ждала большая синяя машина, он тронул Весту за руку.
Та вздрогнула, но промолчала, послала ему вопросительный взгляд. Убедившись, что на них не смотрят, Альвиан изобразил рукой резкий поворот вокруг своей оси, давая понять, что им необходимо чаропортировать. Девушка охнула, прикрыла ладонью рот, боязливо оглянулась и только потом согласно закивала, с радостным блеском в глазах. Вот и отлично, они выберутся, если повезет.
Мрачно усмехнувшись, Альвиан Рейт резко повернулся вокруг своей оси. Веста не растерялась и последовала его примеру. К ним бросились антимаги, но слишком поздно, беглецы уже скрылись в круговороте темноты и ярких, разноцветных, будто лепестки цветов, всполохов.
Наверное, Веста отправилась в Чарослов, потому что, когда Альвиан оказался в Домодедово, ее не было рядом. Зато об ногу радостно потерся Бес.
Почесывая кота за ухом, Альвиан почувствовал неладное.
Небо посерело, начался обильный снегопад, а ветер стал резким и холодным. Предвестие беды?