Мы вышли на улицу и оккупировали просторную беседку, вольготно расположившуюся между фруктовых деревьев небольшого скромного садика.
— Рассказывай, — произнес Прохор, протягивая мне сигареты.
— Есть, оказывается, у Кати ухажер закадычный. Два года ей спокойно жить не дает — измотал всю…
— В чем проблема? — удивился Прохор. — Давай культурно побеседуем, как обычно в таких случаях…
— Не все так просто, — я глубоко затянулся, — этот ублюдок — сын местного царька, у которого здесь все схвачено…
— За все заплачено, — подхватил мою мысль Прохор.
— Правильно мыслишь, — вздохнул я. — Менты, прокурорские, бизнес… И сыночек его тоже чувствует себя здесь всемогущим — шоблу собрал, куражится…
— А папа, если что — прикроет.
— Да, чердак у хлопца поехал давно и основательно — некому его на место поставить!
— Так давай верхами надавим, через официальные органы, — предложил Прохор. — Организуем пару-тройку проверок из министерств: осадим ментов и прокурорских… Блин, мне ли тебя учить, Серега?
— Давай, не будем спешить, — предложил я. — Не хочу дров наломать… Мне, как ты понимаешь, бояться нечего — я воскресну и обидчиков зубами загрызу… Но я за тебя боюсь, за Катюху, Костю…
— Понял, — сказал Прохор. — Слушай, Серега, а может ну его? Столько заморочек из-за какой-то ерунды. Что тебя тут держит? Если из-за Катьки, так у тебя и получше были… Голливудские красотки… Да и наших хватало. А Катюху, если хочешь, можешь с собой забрать. Купишь ей домик на Рублевке, пацана в лицей определишь… А эти упыри пусть в своем дерьме варятся! И вообще, Серый, вспомни, кто ты?!
— Вот именно, кто я? — Вопрос Прохора оказался неожиданно созвучен с моим нынешним настроением.
— Ну, ты даешь, Серега! — Неодобрительно качнул головой Воронин. — Я уж начинаю Машке верить, что ты немного того, не в себе!
— Это она так сказала?
— Угу, так и сказала, — подтвердил Прохор, — после того, как ты свинтил в неизвестном направлении. Серега, ты известнейшая у нас в стране медийная личность! Да и не только у нас… Спроси любого прохожего на улице: кто такой Сергей Владиленович Кириенко? Хорошо, если ответит один из ста…
— А, действительно, Прохор, кто это?
— Серый, не прикидывайся! Ты знаком с ним лично! А это, между прочим — наш премьер-министр, — фыркнул Воронин. — Зато спроси того же любого прохожего, кто такой Сергей Юсупов… Серега, ты, похоже, потерялся… не знаю… перегорел что ли… попутал уровни… Да ты можешь из местного царька веревки вить! Ты — Сергей Юсупов! Представь, какая будет шумиха, если с тобой в этой дыре что-нибудь случится! Представил? Да что я тебе толкую, забыл, как бушевала прогрессивная общественность и пресса когда тебя на тебя покушались? И сейчас зря, что ли, мы с Кузьмичем нынешнее дерьмо за тобой разгребали? В общем, так: завтра навестим царька, и все разрулим…
— Вроде бы ты и прав, — сомнением произнес я, — но как-то стремно… Таких упырей по стране — пруд пруди, и если их вовремя не осаживать… Не знаю. Задолбали! Давай накажем — пусть хоть в этой деревне люди спокойно вздохнут!
— Так ты у нас в Робин Гуды Нахаловского разлива метишь? — беззлобно подковырнул меня Прохор. — Что-то я раньше не замечал в тебе излишнего альтруизма. Нет, для своих ты в лепеху расшибешься! А вот так, для абсолютно посторонних… Нет, права Машка, что-то с тобой происходит в последнее время!
— Происходит, — не стал отрицать я очевидного факта. — И я этому даже рад! Так ты со мной, нет?
— А куда я с подводной лодки денусь? — философски заявил Прохор.
— Вот, а мы пока осмотримся, прикинем, что к чему… Царька местного навестим.
— Кстати, можно с Колобковым за это потереть, ты ж все равно его напоить хотел… Давай, на баньку с коньячком его позовем?
— Зови, — распорядился я. — Он местный, все расклады знает. Сразу двух зайцев убьем! А пива с рыбой для баньки взять не забыл? — неожиданно спохватился я.
— Обижаешь, старик! — «обиженно засопел» Прохор. — Взял с запасом — на всех хватит!
Огонь, весело гудя, прожорливо переваливал сухие березовые полешки. Заслоняясь рукой от пышущего жаром пламени, я подкинул в топку еще несколько поленьев и закрыл дверцу. Вода в открытом баке над топкой закипела. Отерев со лба выступивший пот, я взглянул на градусник, приколоченный в углу парилки: минут через пятнадцать-двадцать можно будет опробовать первый парок. Я толкнул обшитую снаружи толстым ватином дверь и вывалился в предбанник. Выйдя на улицу, я с наслаждением вздохнул: после раскаленной влажной парилки теплый летний ветерок показался освежающе-прохладным.