— Эй! — дрожащим голосом проблеял он. — Есть тут кто?
— Очухался, болезный? — Из темного угла под свет тусклой лампочки выбрался Карась.
— Ты кто? — испуганно произнес Леха. Посещая кабинет кредиторов, спящего лицом в подушку Карася он не разглядел, и поэтому узнать своего надзирателя не мог.
— А какая разница? — Карась медленно приближался к жертве, сжимал и разжимал кулаки, демонстративно похрустывая суставами пальцев. — За свои делишки отвечать придется!
— Какие делишки?! — взвизгнул паренек.
— Неправильный ответ! — ухмыльнулся Карась, ударив Леху коротким хуком в челюсть.
Тяжелое кресло покачнулось, но устояло. Пацан подозрительно тихо себя вел, уронив голову на грудь. Из рассаженной губы на светлую футболку стекала тоненькая струйка крови.
— Карась, мать твою, опять вырубил клиента? — раздался недовольный голос Стаса. — Он че, боксерская груша? За вами, придурками, глаз да глаз… Тащи воды — отливать будем!
— Я щас, — засуетился Карась. — Я ведь его тихонько, Стас…
— Воду тащи! Если ты, дятел, ему челюсть сломал, и он разговаривать не сможет… — угрожающе прошипел лысый. — Я тебе яйца откручу!
— Да у нас же еще его дружбан! Если этот разговаривать не сможет — разговорим его приятеля! Да и телка на худой конец…
— Ты еще здесь? — Стас набычился, нехорошо сверкнув глазами.
Карась не стал больше оправдываться, он знал, что когда босс зыркает вот так из-под насупленных бровей, с ним лучше не пререкаться — может выйти себе дороже. Поэтому он поспешил выполнить распоряжение Стаса. Через мгновение Карась притащил погнутое ведерко, наполненное вонючей рыжеватой водой, набранной из ржавого вентиля системы отопления.
— Лей! — коротко приказал лысый.
Карась перехватил ведерко поудобнее и с размаху окатил окровавленного паренька. Тот вздрогнул и застонал. Затем открыл глаза и обвел мутным взглядом своих истязателей.
— Очнулся, терпила! — довольно оскалился Карась. — Мычать еще не разучился?
— За что? — просипел пацан.
— А то ты не знаешь? — Карась ухватил парня за горло и сжал пальцы.
Тот забился, захрипел, пуская кровавые слюни. Карась явно наслаждался мучениями паренька.
— Хватит! — вмешался Стас.
Карась нехотя отпустил горло пацана. Леха закашлялся, воздух со свистом выходил из передавленного горла.
— Не… надо… больше… — с трудом прошептал он.
— Это от тебя зависит, — заявил лысый. — Если не хочешь вновь попасть в руки этого садюги…
— Да я его только пощекотал! То ли еще будет? — Нагонял жути на паренька Карась.
— Если не хочешь продолжения банкета, — произнес Стас, — придется тебе все выложить…
— Я не понимаю, что выложить?
— Вы, малолетки, кинули на бабки серьезных людей! А за это нужно отвечать! Где деньги?
— Каких серьезных людей? — выпучил глаза Леха. — Какие бабки?
— Ты дурочку-то не включай! — рявкнул Стас. — Какие бабки ты в казино просаживал? Кровно заработанные что ли?
— Кровные! — неожиданно для Стаса заявил пацан. — Долги стрясли — вот и гуляли!
— Долги-и-и? — протянул лысый. — Интересно, кто ж это так попал, что в уплату даже бриллиантовое колье ценой в тридцать зеленых косарей не пожалел?
— Да есть один придурок, — сплюнув кровь из разбитой губы, произнес Леха, — нарик конченый… Он у нас ханку в долг брал… Как сумма солидная набралась, мы его на счетчик поставили… Время идет, а бабок у него как не было, так и нет… Раз в десять больше суммы натикало.
— Знакомая история, а босс? — развеселился Карась. — Коллеги, значит?
— Ну, допустим, я поверил, — все еще сомневаясь, произнес Стас. — И откуда же этот твой терпила-нарик такие бабосы нарыл?
— Прижали мы его, пером глотку пощекотали, — продолжил Леха, — не найдешь бабок — кончим! Нарик в крик: не убивайте, говорит, отдам бабло! У папана нычка есть, место знаю… С лихвой, значит, верну…
— И кто ж у нас папан, что такие цацки в нычке держит? — Потер лысину Стас.
— Не поверишь, — усмехнулся Леха, — то ли казах, то ли узбек. Фермермерствует в поселке… Пацаны, да развяжите меня, — попросил он, — я думаю, мы договоримся!
— Карась, распутай пацана! — приказал Стас. — А ты давай, трави свои байки. Только если ты нас за лохов держишь…
— Мужики, да я понял уже! — Леха потер освобожденной рукой опухшую скулу.
— Знать, богатый фемер папан этого вашего нарика…