– Кошмар! – ахнула мама, закрыв рот руками.
– Да шучу я.
– Очень смешно. Так ты сбил или не сбил? Ну и шуточки у тебя, знаешь, – всё никак не могла разобраться мама в словах Жени.
– Сбил, но я не виноват. Тут другое. Мам, это всё, это край! Я убил человека. Убииил, – протянул Женя слово «убил», делая на нём акцент.
– Успокойся, Женя. Ты же не виноват. Работа у тебя такая…
– Людей сбивать?
– Опасная.
– Сраная у меня работа, – сказал Женя и поджал губы.
– Ну-ну-ну, всё, хватит, – она обняла сына и стала гладить его по спине.
– У меня очень тухлая работа, тухлая работа, – повторял Женя.
– Ну а куда ж милиция смотрит или кто там ещё должен смотреть?
– Дежурная по станции.
– Вот-вот. Где они-то все были? Камеры же всё снимают. За камерами не следит, что ли, никто?
– Нет, отдельного человека, который следит за камерами, нет. Не знаю я, где они все были, мама! Я знаю только, что работа у меня – жопа!
– Ну что-то же в ней всё равно хорошее есть, – успокаивала сына мама.
– Так, парень! Я тебя уже предупреждал. Второй раз повторять не буду. Либо успокаиваешь своего отца, либо через минуту выкину обоих. Понял?
Андрей кивнул.
– Командир, что ты разошёлся-то? – обратился к нему Владимир. – Вы все там сидите молча и молчите! А то нашлись тут. Ох, ох, ой-ой-ой. Да сам ты мудак! Понял? – вдруг заорал Владимир непонятно кому. – Нашёл кого пугать!
– Чего ты сказал? – стал заводиться недовольный пассажир. – Ты это мне сказал?
– Батя, закрой, на хуй, своё лицо! Ты меня уже достал! – проорал Андрей ему прямо в ухо.
– Молчать! – рявкнул Владимир. – Вы все тут ссыклопы! Уроды вонючие.
– …………. – Андрей проговорил несколько ругательств, пошевелив губами.
Станция.
– Достал уже! – повторил Андрей и стал подниматься, чтобы выйти из вагона.
– Куда? Сидеть! – Владимир попытался схватить сына за руку, но не дотянулся.
Андрей вышел, следом за ним вышел и главный негодующий пассажир, который грозился их высадить на этой станции. Вагон на секунду опустел наполовину, и сразу же зашли новые пассажиры.
Шатаясь, Андрей поднялся наверх, вышел из метро и глубоко вдохнул свежий воздух.
Голова шла кругом. Шум подземки сменился шумом города.
– Ой, ой, чурка! Чурка, чурка, чурочка, – запел кто-то слева.
Андрей повернул голову на «песню» и увидел четырёх скинхедов. Они не торопясь подошли к нему и окружили.
– Эй, нерусь! Драться давай, давай драться, – начал не очень сильно по-боксёрски бить его в плечо один лысый, при этом уклоняясь от невидимых ударов, будто Андрей ему отвечал.
– Я – русский, – сказал Андрей, дыхнув перегаром.
– Фуууу. Русские так не напиваются, – вступил в разговор второй.
– Давай драца, драца давай, драца-драца, – продолжал первый бить его в плечо.
– Русские ещё не так напиваются… – попытался пошутить Андрей.
– Ты мне тут не гони на мою нацию, чёрный! – оборвал его третий скин.
– Драц давай, чурка! Драц-драц, – продолжал дурачиться первый скинхед.
Андрей вяло поворачивал голову с одного на другого. Это простое действие у него получалось выполнить с большим трудом – он был пьян, едва держался на ногах, а голова сильно кружилась.
– Я – русский, – ещё раз повторил он.
– Ты – сраный чурка, – возразил ему второй скинхед.
– Я – русский, – начал спорить Андрей.
– Дрыц давай, – всё не отставал от него первый скин.
– Хачики ебаные – пидорасы сраные! – сказал третий и толкнул его в грудь.
Андрей качнулся, но устоял на ногах, набрал как можно больше воздуха в лёгкие и проорал что было сил:
– Я – русский, блядь!
– Русский блядь? – засмеялся четвёртый.
– Чего ты орёшь, нерусь? – второй подошёл на шаг ближе. – И не матерись мне тут на святой земле, пидорас!
– Дрыц-дрыц давай, – не успокаивался первый.
Андрей в очередной раз повернулся на того, кто набил на его плече здоровый синяк, и получил удар в челюсть от четвёртого. Тут же упал на асфальт.
На него посыпались беспорядочные удары ногами. Он не знал, как и чем от них закрыться. Закрывая затылок, он пропустил удар ботинком с металлической вставкой прямо в зубы. В живот, по рукам, снова в живот и в голову. Он не мог издать ни малейшего звука. Затем всё стихло.
И тут он услышал:
– Зииииг, – крикнул один, вскинув руку.
– Хайль! – подхватили остальные трое.
При этом слове на него разом обрушились четыре ноги.
– Зииг, – проорал снова четвёртый скинхед, вскинув руку.
– Хайль! – крикнули остальные трое, и он снова получил одновременно удары от четырёх ног по разным частям тела.