Дверь открылась и оттуда вышел мужчина лет сорока. Его волосы были потрепаны, лицо помято. По всей видимости, я его разбудила. А в душе я надеялась увидеть того самого дедушку. Глупо было думать, что он ещё здесь работает. Столько лет прошло...
— Девушка, Вам чего? — грубо произнес мужчина.
Когда мы здесь жили, в детдоме за нами присматривала Антонина Сергеевна, очень милая женщина, которая была заместителем директора. Только она всегда относилась к нам с максимальной добротой. К ней можно было придти и рассказать о своих проблемах, она часто давала мне советы. Как же я надеюсь, что эта женщина всё ещё здесь работает, ведь только она мне сможет всё рассказать.
— Здравствуйте. Подскажите, а здесь работает Заречная Антонина Сергеевна?
— Да.
Неужели?! Вот это да. Какое же это счастье!
Я широко улыбнулась.
— Извините, а можно её позвать?
— А в каких целях? — все так же грубо ответил мужчина.
— Я жила в этом детдоме. Очень давно её не видела и вот захотелось повидаться.
— Ну, я сейчас позвоню ей. Пропустить я Вас не могу. Подождите минуту.
Мужчина зашел обратно в коморку, а я тяжело вздохнула.
« — Андрей, а как думаешь, кто твои родители?
— Уроды, кто же ещё.
— Я вообще-то имела ввиду другое. Кто они по жизни? Я часто задумываюсь об этом...
— У нас нет родителей, Ева. Не произноси это поганое слово. Нас бросили. Выбросили, как мусор на помойку. Мне плевать кто эти люди. Для меня они моральные уроды. »
Мужчина открыл дверь.
— Девушка, она сейчас выйдет, — сказал он и захлопнул дверь перед моим лицом.
Какой «доброжелательный» человек.
— Спасибо! — громко произнесла я, чтобы он услышал.
Внутри всё задрожало. Сердце колотилось с бешеной силой. Вдруг я увидела, как дверь главного здания открылась и из него вышла женщина. Боже мой, Антонина Сергеевна...
Она почти не изменилась. Должно быть ей уже около пятидесяти. Всё та же, милая, полноватая женщина небольшого роста. Светлые волосы были собраны вверх. Она открыла ворота и внимательно на меня посмотрела.
— Девушка, здравствуйте. Я Вас слушаю. Что Вы хотели?
— Вы...Вы меня не узнали? — неуверенно спросила я.
Она прищурила глаза, всматриваясь в моё лицо.
— Мне очень неудобно... — произнесла она.
— Ева! Ева Левинская. Помните меня?
Её лицо мгновенно изменилось.
— Бог ты мой, Ева! — она округлила глаза, а потом крепко обняла меня. — Как же ты изменилась, я бы никогда тебя не узнала!
Я уткнулась ей в плечо, из глаз стали просачиваться слёзы.
— Вы не представляете как я рада Вас видеть!
— А ты чего так легко одета? На улице холод вон какой, а ты в пальто тоненьком. Пошли скорее ко мне в кабинет,— произнесла она, взяв меня за руку.
Мы направились внутрь. Эмоции усиливались с каждым шагом. Кажется, воспоминания сейчас разорвут мою голову.
« — А представляете, когда-нибудь придут какие-нибудь люди и заберут нас. Мы будем жить в семье и радоваться жизни! — произнес Лёша.
— Только если во снах. Кому нужны взрослые дети? В основном берут детей до пяти лет. А мы это так, отбросы уже, — ответил Андрей.
— Но ведь нам было и пять лет, и меньше. Нас никто не взял, — добавила я.
— Не каждому так везет. Мы здесь, как товар в магазине. Люди приходят и выбирают красивую вещь без брака. Так ведь? Точно так же и здесь. Люди приходят и выбирают здорового ребенка с милой мордашкой. Если не вышел лицом или болен, то просидишь здесь до восемнадцати, а потом сгниёшь в этом поганом мире.
— А я верю, что всё может измениться. Верю, что могут появиться такие люди! — восторженно произнес Лёша.
— Ни во что не верю. Всё это глупые мечты, — ответил Андрей.»
Мы зашли в здание, сразу же напротив был кабинет Антонины Сергеевны. Она завела меня в него и поставила чайник.
— Евочка, ну какая же ты красивая! Ты как здесь вообще? Почему не в Японии?
— Вы же знаете о смерти Лёши, да?
— Да, мне говорили, — тяжело вздохнув, произнесла она.
— Ну вот. Тяжело было последний годы. Очень тяжело. Решила вернуться в Москву. Сегодня как раз прилетела и сразу к Вам. Как же я рада, что Вы здесь ещё работаете.
— Ну куда же я денусь, это уже дело жизни. Ева, а тебе помощь может нужна? Ты говори, я помогу, если что.
— Да нет, спасибо огромное. Ничего не нужно, — слегка улыбнувшись, ответила я.