Пролог
На улице Дарю, в крохотной частной клинике, молодая девушка ждала мадам Перет. Эрика держалась за живот и больше не ощущала признаков жизни в своей утробе. Она решилась на такой ответственный и опасный шаг − сделать аборт.
Мадам Перет тихо зашла в свой кабинет и поздоровалась с юной девушкой. В её руках находились анализы мадемуазель Ренар, и, судя по выражению лица доктора, они были не утешительными. Девушка заметила волнение в глазах Мадам и тихонько спросила:
− Всё так плохо?
Врач вздохнула: сколько юных и безрассудных девушек она поведала на своём веку. Ей было искренне жаль бедняжку, Эрика показалась ей приветливой и милой девушкой с тёплой улыбкой, правда, она была одержима. Это создание с голубыми глазами, стрижкой гарсон излучало французский шарм и женскую хрупкость. Девушка была манекенщицей и следила за своей фигурой, любой изъян для неё был катастрофой. Мадам Перет прекрасно помнила, тот момент, когда Эрика зашла в её кабинет и едва не падала ей в ноги и просила сделать аборт за любые деньги.
Она до последнего момента уговаривала девушку повременить с этим, ведь хрупкое здоровье Эрики могло не выдержать данной операции. Эрика чувствовала новою жизнь в своём организме, она бесконечно плакала по утрам, а потом умывалась и шла в агентство «Vogue»; никто не знал о её интересном положении кроме верной подруги Бланш, именно она посоветовала ей прийти к мадам Перет, которая являлась Бланш родной тётей.
− Я предупреждала тебя о возможных рисках, анализы показали, что ты никогда больше не сможешь забеременеть. Твой организм истощен диетами, таблетками и недосыпанием и всё это ради карьеры модели, − с сочувствием ответила Мадам. Эрика напоминала ей племянницу Бланш: та тоже была моделью и красовалась на обложках журналов.
− Значить так и должно быть. Ребёнок бы всё испортил, меня бы выгнали, и я бы утратила смысл жизни, − мрачно сказала Эрика, доставая из сумочки миниатюрное зеркало. − Где у Вас можно припудрить носик?
Девушка ужаснулась, когда увидела своё отражение в зеркале: ей срочно нужен был хороший тональный крем, чашка кофе и красная помада, ведь её возлюбленный Готье не должен ничего заподозрить.
Попрощавшись с родственницей Бланш, Эрика направилась в метро. Она была счастлива, что снова стала прежней, ей хотелось петь и танцевать, кричать на всю улицу, что её больше не тошнит, и она может свободно ездить в метро и не бояться, что ей станет плохо.
Она вернулась в свою съёмную квартиру на улице Рю де ла Пэ, где располагались ювелирные магазины, бутики и дом моды. Забежав в квартиру и скинув белые балетки, Эрика вошла в маленькую гостиную, которая была заставлена цветами, её портретными фотографиями и картинами. Она не сразу заметила Готье, который был мрачнее тучи. Он вертел тест на беременность и ждал объяснений от неё.
Эрика медленно присела на синий диван и дотронулась до кольца на безымянном пальце (подарок от Готье). Возлюбленный не спешил говорить, он повернулся к ней и крепко обнял. Тепло его тела согревало девушку, она забыла о своих проблемах.
− Я рад, Эрика, просто счастлив. Мы с тобой помолвлены и теперь, нужно скорее пожениться. Ты − моя королева, богиня, моя возлюбленная. Ты для меня ценнее всех сокровищ на свете, − радостно протараторил мужчина. Он был актером и выступал в местном театре, он безумно любил Эрику, которая была его одноклассницей и музой. Он дарил ей цветы, писал стихи, водил в рестораны и великолепные места Парижа. Он дышал ею и не мог нарадоваться своему счастью. Правда, он не знал какой секрет, скрывает это милое создание.
Ренар поднялась и молча пошла на кухню. Готье удивился её странному поведению и последовал за любимой. Эрика сделала себе крепкий кофе и уселась на подоконник. Она думала, что её парень никогда не найдет этот проклятый тест и зачем только она его не выпросила, а спрятала в одну из книжек Виктора Гюго.
Готье, как верный пес, со счастливыми серыми глазами смотрел на Эрику. Он начал целовать ей руки и опускаться к животу мадемуазель Ренар. Готье был ослеплен любовью и искал хоть какой-то посторонний звук в животе Эрики. Девушка притянула его к себе за русые волосы и нежно поцеловала, она пыталась отвлечь его от мыслей о ребёнке.
− Готье, я только делаю шаги в модельном бизнесе и это благодаря твоему старшему брату Фредерику. Он добр ко мне, и я не хочу подвести его. Сейчас для меня главное карьера, а не подгузники и детский плач. Я с этим не справлюсь, мне всего девятнадцать лет, у меня глобальные планы в жизни, а ребёнок, он подождет, − быстро проговорила девушка, смотря на нелепое лицо Готье.