Целый ряд мифов и легенд, связанных с творческим трудом, оказался совершенно неправдивым. Местами у меня даже складывалось впечатление, что особо хитрые персонажи поддерживают веру коллег во всякие глупости, чтобы они не разгонялись сверх меры, создавая им лишнюю конкуренцию. Со временем я нашла свой способ упорядочить работу, не создавая при этом «фашистского режима». По мере возникновения новых идей я делилась ими с коллегами. Многие не смогли воспользоваться моими рецептами в точности, но быстро построили на их основе подходящий для себя вариант. Получилась гибкая система с четкой основой, но очень большим количеством возможностей. Большинство попробовавших ее сначала выполнили все по пунктам, получив на короткое время идеальный порядок в делах и полную стратегическую ясность. Только двое продолжили работать в том же режиме многие годы. Остальные со временем ослабили режим, самостоятельно решив, сколько дисциплины и порядка им нужно, чтобы спокойно справляться со всеми желанными делами, но в напряженные времена планируют дела более четко и сворачивают горы.
Оказалось, что возможно упорядочить в творческой работе многое, при этом сохранив за собой большую свободу. Почти всегда, принимаясь за дело, я могу выбрать, чем заниматься. Я не могу сказать, что всегда делаю что хочу. Но это удается мне все чаще.
В первой половине этой книги описывается основа, на которой держится весь порядок. Когда я начинаю рассказывать о своих методах организации труда и времени, большинство слушателей хватаются за голову и кричат: «Heт, я это не смогу, это невозможно выполнить! Как я буду творить с такими строгими ограничениями?!» Позже, услышав вторую половину и обнаружив, что я никому не предлагаю «парить и летать» четко по секундомеру (и сама ничем подобным не занимаюсь), успокаиваются. Создав для себя четкий порядок, можно разрушать и расшатывать его сколько захочется в поисках золотой середины. Главное, чтобы было что ломать и на чем строить.
Глава 1
Что получилось у меня?
За первые десять лет самостоятельной жизни мне удалось вырастить ребенка, получить образование, устроиться на работу и сделать карьеру. Первые четыре из них я постоянно боролась с хаосом и жила с ощущением, что я ничего не успеваю и ни с чем не справляюсь. Я интересовалась разными системами организации всего на свете, но не предпринимала решительных действий, оправдываясь тем, что на это у меня и подавно нет свободных ресурсов. Только оказавшись на самом дне, я поняла, что нужно что-то менять, потому что на все не хватает сил и здоровья. Отказываться от карьеры я не хотела, каким-нибудь образом отвертеться от обязанностей, связанных с ребенком и домашним хозяйством, не было возможности. Ни одна из систем организации труда не подошла мне в чистом виде. Я собирала полезные советы и рецепты из разных книг, дополняла их своими идеями, подгоняла под свои нужды и в какой-то момент оказалась счастливой обладательницей собственной системы, с помощью которой вскоре привела все свои дела в порядок. Последние годы на должности арт-директора я провела достаточно беззаботно. Я хорошо справлялась со своей работой за шесть-восемь рабочих часов, при этом успевая поболтать со всеми дизайнерами о проблемах, обсудить творческие планы и посмотреть, что они делают. Я регулярно находила время, чтобы писать статьи о своей профессии, впоследствии ставшие книгой. Между делом я много рукодельничала, шила и рисовала в тетрадках и три-четыре раза в неделю ходила в спортзал. Времени также хватало на экспериментальные дизайнерские проекты, домашнее хозяйство и ребенка. Я готовила семье обеды каждый день и приглашала гостей на ужин минимум раз в неделю.
В 2003 году моя жизнь встала с ног на голову, потому что я неожиданно заболела раком. Все дела и творческие проекты на несколько лет сменились операциями и химиотерапиями. Когда настало время возвращаться к работе, я оказалась перед целым рядом новых проблем. Многое, что раньше не составляло никакого труда, стало едва выполнимым. В первое время при попытках порисовать мне приходилось через каждые десять минут откладывать кисть в сторону, потому что не хватало сил водить ею по бумаге. Я совершенно не знала, как обращаться с таким полным отсутствием сил. Все попытки сделать какой-то рывок приводили к тому, что я оказывалась прикована к постели на многие дни. О каком-либо «втором дыхании» не было и речи. Все мои ресурсы оказались как на ладони, и их было невероятно мало. Мне стало ясно, что 80–процентную инвалидность мне дали вполне заслуженно.