— Так, — сказал Шекспир, явно намереваясь растечься и превратиться в шар из жира, плохо слепленный и имеющий лишь отдаленное сходство с портретом, — допустим, мы оба в это не верим. Впрочем, что касается меня, то я готов поверить чему угодно. Вы можете быть привидением из другого мира, как вы говорите. Право же, вы должны были раствориться, едва прокричал петух.
— Возможно, времени у меня столь же мало, как и у привидения. На какие пьесы вы претендуете, как автор? Что действительно написано вами к настоящему времени?
Пэли говорил на современном английском языке. Хотя фигура перед ним перемещалась и обмякала, стремясь вылиться в другие формы, глаза менялись мало, проницательные умные глаза современного человека.
— Какие пьесы я написал? «Гелиогабал», «Как напугать сводника», «Печальное правление Гарольда Первого и Последнего», «Дьявол в Далвиче»… О, еще много, много других.
— О, прошу вас, — Пэли был расстроен. Это была истина или насмешка? Истина или насмешка именно этого человека, или все это измыслил собственный ум Пэли, который, отчаявшись управлять показаниями чувств, заставлял их приобретать смысл?
Кипа бумаг на столе.
— Покажите мне… — начал он. — Покажите мне что-нибудь, — повторил он уже настойчиво.
— А вы представьте мне ваши полномочия, — сказал Шекспир, — если уж речь зашла о том, чтобы что-то показывать. Впрочем, нет, — он весело надвинулся на Пэли, — я посмотрю сам.
Теперь глаза ярко блестели, но в них посверкивали причудливые зловещие крапинки.
— Смазливый мальчик, — сказал Шекспир. — Не такой хорошенький, правда, как некоторые, особенно, тот, один, но должен признать, вполне, вполне годящийся для того, чтоб с ним немножко порезвиться утречком, прежде чем наступит жара.
— Нет! — пятясь, сказал Пэли, находя в этих словах какую-то странную фривольность. — Нет, нет! Не трогайте меня!
Надвигающаяся фигура сделалась ужасающе безобразной, вся раздулась, глаза переместились на тыльную сторону вытянутых рук. На лице вырос слоновый хобот, извивающийся, живой; несколько присосков на его конце вслепую тянулись к Пэли. Пэли бросил свою сумку, чтоб удобнее было драться. Слова чудовища звучали невнятно, они превратились в какое-то хрюканье и шамканье. Отброшенный в угол рядом со столом, Пэли увидел лист бумаги с множеством помарок и вычеркиваний («Никогда не вычеркивал ни строчки», — вспомнил он то, что говорилось о Шекспире):
Ученый все еще присутствовал в нем, пытливый ум был ясен, в то время как тело боролось за то, чтобы держать в отдалении эти огромные ручища с десятью пальцами на каждой. И ученый закричал:
— «Ричард II»! Вы пишете «Ричарда II!»[6]
Ему, этому Клоду Бернару[7] от литературы, показалось, что он должен рискнуть всем, что у него есть, чтобы передать через Свенсона информацию о том, что «Ричард II» писался Шекспиром в 1595 году. Он опустился на пол, схватил сумку и начал стучать через подкладку по ключу передатчика. Шекспир был как будто удивлен, что сопротивление столь внезапно прекратилось. Он водил своими граблеобразными руками, но ухватывал только одну пустоту. Пэли, ослепший от пота, застилающего глаза, тяжело дыша, выстукивал: «Р. 2, У. Ш». Вдруг дверь отворилась.
— Я слышал шум, — это произнес деформированный, уродливый человек с глазами на обнаженной груди, еще более безобразный от того, что облик его постоянно менялся. Перемены эти происходили толчками, словно под воздействием молчаливых невидимых молотков. — Он, что, нападал на вас?
— Не из-за денег, Томкин, у него своего золота предостаточно. Гляди.
Из сумки, брошенной в спешке на пол, вывалились золотые монеты. Пэли не заметил, когда это произошло; он должен был передать золото своему…
— А, золото! — существо, которого звали Томкин, жадно уставилось на пол. — У других, что приезжали, золота при себе не было…
— Забирай и золото и его, — небрежно бросил Шекспир. — Делай с ними что хочешь.
Студенистая масса Томкина двинулась к Пэли. Тот завопил, слабо защищаясь рукой, в которой находилась сумка. Клешня Томкина легко выхватила ее.
— Внутри, кажись, имеется еще кое-что, — пробубнил Томкин.
— Разве я не распорядился, что тебе делать? — спросил Шекспир.
— А здесь какие-то бумаги!
6
Выше были приведены строки из «Ричарда II» Шекспира (акт V. сц. V. Перевод Александры Курошевой). По-английски они даны в несколько искаженном виде.