Сегодня был дождь, а завтра мы умрем.
Уходим туда, где 13 кипарисов и лунный цветок.
Я знаю, ты опять смотришь на меня. Я знаю, ты опять кричишь. Но я не слышу. Почему я не слышу? Ты слишком громко кричишь. Попробуй шептать.
Говори одними губами - и я в слух обернусь и разберу каждое твоё слово. Говори загадками - и я распутаю их, как клубок. Требуй невозможного - я звёзды с неба соберу для тебя в корзину. Скрывайся - я последую за тобой сквозь тернии и болота. Только не смотри на меня!
Мы встретимся над солнцем и под луной, к востоку от восхода и западу от заката.
Я провожу рукой по серому кирпичу и движусь медленно и плавно. Кусты меня не поцарапали, комары не искусали. Коготь луны освещал мне путь.
И вот, я нашла его. Вот она, родимая. Вот она, Клетка, смотрит на меня чернявыми глазницами окон. Ржавела решетка. Тут не было ни надписей, ни грязи, но веяло безысходностью и опустошением. Всё, всё дышало здесь пустотой: и белый тюль, криво подвешенный на карниз, и тьма палаты, и белоснежный потолок со спящими пыльными лампами, и пол без ковра. Мне пришлось приподняться на носочки, чтобы разглядеть помещение как следует. Стоило мне поднести лицо к холодным прутьям, как на меня пахнуло сыростью и затхлостью.
Желтое пятно на стене, пустая тумбочка, кровать с белым накрахмаленным бельем, старая и скрипущая. Кто-то спал, и его бока плавно вздымались и опускались, а дыхание со свистом вырывалось из носа. Внутри было так же холодно, как и снаружи, даже холоднее. Необъятный страх сковал все мои члены, я словно примерзла к земле и не могла ни пошевелиться, ни вздохнуть. Как будто ледяной водой окатили, всё, что во мне было, выкачали. Как будто весь мир исчез и осталась лишь эта комната.
- А я что говорил?
Голос, едва слышный, похожий на шелест страниц, привел меня в чувство. Круглыми от ужаса глазами я смотрела, как фигура медленно, с трудом встает, сует ноги в тапочки и подходит к окну, с трудом переставляя ноги. Весь худой, с темно-серыми, "мышиного" цвета волосами, взлохмаченными и немытыми, с темными кругами под глазами и мешками, скулами, бледной кожей, лопнувшими сосудами в глазах, потрескавшимися губами, синюшными, как и его ногти. Одежда на него была велика и висела, как мешок. Я мелко задрожала.
- Вот что делает клетка. Никогда нее попадай в неё, - сказал он, прислонившись к прутьям подобно мне.
Я открыла рот и попыталась что-то сказать, но не смогла: звук застрял у меня в горле. Увидев это, он продолжил:
- Да ладно, я и до неё выглядел не лучше. И впрямь общипанный петух.
Наконец до меня дошло, и я нервно рассмеялась.
- Ты похож на привидение! Когда ты в последний раз ел? А пятно на стене - это еда, которую ты бросил об стену? Эй, не надо так делать. Конечно, тут кормят просто ужасно, не считая запеканки, всё-таки это еда! Ну и обстановка тут, просто ужас! Что за условия?! Почему Халаты это никак не регулируют? Это же противоречит их же уставу!
- Думаешь, их волнует какой-то там устав? - горько усмехнулся Ворон, - Это пропащее место и пропащий город. Такой же запущенный, как и сами люди.
- Странно, почему мы не такие...
- Просто ты цветок, растущий из дорожной пыли.
- А ты?
- А я соловей, прославляющий его.
- Но ты же Ворон.
- Что, уже и помечтать нельзя?
- Смешной ты.
- А ты такая... Живая. Настолько живая, что даже я начинаю думать, что еще не разучился радоваться. И я рад, что сумел рассмешить такую, как ты.
Он просунул худую руку сквозь решетку.
- Скажи, это небо настоящее? Мне иногда кажется, что оно картонное. Словно изображение большого телевизора. И если я протяну руку ещё дальше, то наткнусь на твердое.
- Успокойся, всё вокрут настоящее. И ты настоящий. И я тоже настоящая.
- Откуда ты знаешь?
- А вот знаю и всё! По крайней мере, я уж точно настоящая.
- А мне не верится. Не верится, чтобы муза весны и возрождения обратила внимание на грязную нахохлившуюся пташку. И не верится, что это небо настоящее. И эти кусты с красными розами. И эти заросли тусклой травы. И то прохладное дуновение, приносящее запах цветения и пыли - тоже не настоящее!
Он убрал высунутую руку.
- Пусть так. Тогда не жалко сгнить здесь.
Я отвернулась и ушла. Он молча проводил меня взглядом, и этот взгляд впивался мне в спину, похожий на укус пчелы. Я сорвала цветок и подошла обратно к окну, протянув его Ворону.
- На, возьми.
Он недоверчиво принял его, повертев в руках.
- Что ты видишь?
- Розу. Красную розу с шипами. Ай!