Когда выпадал дождь, мы выскакивали на улицу и носились под ливнем, брызгая водой из луж и промокая до ниточки. Вода была теплая, и после туч всегда следовала радуга, а воздух, разряженный грозой, пах свежестью и влагой. И яркие гусеницы ползали среди жемчужин росинок, и бабочки порхали вокруг робко распустившихся цветов, и птицы лениво чирикали на проводах и крышах.
Жизнь в больнице небогата событиями. Особенно в такой, как эта. от скуки мы лезли к медсестрам, болтали всякую чушь санитарам и подшучивали над врачами. Танцевали вокруг старого проигрывателя, играющего с перебоями. Самым новым песням, которые играли в нем, было лет 20.
А однажды мы нашли чердак. Это произошло случайно. Мы слонялись без дела по коридорам и лестницам. Мы - то есть Зои, Кларисса, Клэр, Блейн, Ромео, Габриэль и три "поклонника" Зои. Было невыносимо жарко, пот засох на нас, одежда прилипла к телу, волосы были засаленны и обгорели. А у Зои выскочило ещё больше веснушек.
- Ого, а что это? - вдруг спросил Эрик, кучерявый "поклонник" Зои.
- Полагаю, дверь, - пояснил парень с бусинками в волосах, которого звали Грег, - Она нужна для того, чтобы попадать в другие помещения.
- Как ты мудр, о Грег! - с восхищением сказал Эрик, - Что бы я делал без тебя, друг мой?
- Я никогда не видел этой двери... - задумчиво протянул волосатый парень с рисунками на руках, которого звали Саймон.
Дверь была белая, с облупившейся краской и очень крепкая, судя по всему. Из щели веяло сквозняком.
- Эта дверь ведет на чердак, - сказала Клэр, - И я знаю, как её открыть.
Она повозилась минут 10, явно нарочно медля. Но наконец дверь с громким скрипом отворилась. Нас обдало запахом пыли и затхлости.
Внутри было почти пусто, не считая старого хлама, такого, как: желтые выцветшие тетради с размытыми надписями, порванные книжки с изъеденными страницами, куклы с погрызенными лицами и грязными свалявшимися волосами, поломанная деревянная мебель и старое пианино. Стекла на единственном окне потрескались и запачкались, пыль в свете лучей была золотистой и сверкающей. Вили гнезда птицы и паутины пауки, здесь нашли приют мухи, крысы и бабочки.
- Ой, ребята, я , пожалуй, пойду, - затряслась Габриэль.
- А че так? - спросила Зои.
- Я боюсь насекомых! - не своим голосом завизжала Габриэль, - И пауков тоже!!!
Она круто развернулась и побежала прочь.
- Ой, ну и зануда! - пожала плечами Зои, - Многое теряет!
Я осторожно шагнула в пространство остановившегося времени. половицы заскрипели, крысы бросились врассыпную.
- Ай, у меня на лице паутина! - вскрикнула Кларисса.
- У тебя в волосах паук, Клара, - загоготал Саймон, - Здоровенный такой паучище!
- Где?! - Кларисса начала шарить по волосам руками, резко побледнев, - Сними его с меня, сейчас же!!!
- Ну ты и трусиха, Клара, - не унимался Саймон, - подумаешь, здоровенный пушистый паук с множеством лапок и глаз, который совьет на тебе паутину и поселится в твоих волосах.
- Я тебя ненавижу, тупой Саймон! Ненавижу! - Кларисса, поняв, что её разыгрывают, с кулаками набросилась на Саймона.
- Успокойтесь оба, - устало сказала Клэр, - Не стоит на него злится, Кларисса. он всего лишь глупый недалекий мальчишка, будь милосердней.
- Клара, паук заползет в твоё ухо и поселится у тебя в мозгу и поработит его. И ты станешь пауком! Точнее, гиганской восьмилапой паучихой! Ой, а что это по мне ползает?..
Саймон внезапно осекся, поднеся руку к шее. Ухмылка сползла с его лица, а зрачки расширились от ужаса. Кларисса затряслась от смеха. Я заглягнула за его спину. По его шее храбро карабкался паучок с длинными лапками.
- Саймон, - с притворным ужасом прошептала я, - Он такой огромный...
- Кто? Кто огромный? - занервничал Саймон.
- Таракан, - ответила я, - Такие разве у нас водятся? Ничего себе, какой огромный... С длинными усами и коричневыми крылышками. Он длиной где-то с мой средний палец.
- Эй, снимите его с меня! - Саймона начало трясти, - Снимите сейчас же, я не шучу!!!
Ребята заливались смехом, а Кларисса ржала громче всех, подхрюкивая и вытирая слёзы.
- А пугал меня пауками, - надрывалась она, - Ой, не могу! Да ты, блин, герой!
- Перестаньте, это не смешно, - взмолился Саймон.
- Он заползет в твой нос, - замогильным голосом провыла Кларисса, - И поселится в твоих легких. И будет щекотать их, а ты будешь кашлять и задохнешься.