- Потому что Тенью может стать не каждый. Если засомневаешься - останешься в состоянии между Тенью и человеком. Не самое приятное времяпровождение, скажу я тебе.
- Ты уже встречал таких?
- Ха. Он был моим другом. Но возжелал свободы. У него почти получилось, но он испугался - и всё пропало. Он на живого-то едва походил, не то что на человека. Нет, он ходил, дышал, ел - но жизни в нём не осталось. Он был переполнен ненавистью. И яростью. и страхом. он набрасывался на всех, кто подходил к нему ближе, чем на метр. В конце концов его отправили к особо буйным.
- И что с ним сейчас?
- Не знаю. С теми, кого я люблю, у меня связь. Её можно почувствовать в тишине или в шуме. Даже если человек болен или мертв. С ним она была особенно сильная. Когда он превращался, тоже. А вот когда он стал таким, то она пропала. Какое-то время я чувствовал его страх и метание, но потом и это пропало. Только... Белый шум. Как от телевизора.
- Кошмар! И я могу стать такой?
- Да. Я потому тебя не тороплю, что не хочу видеть тебя такой. Ты ведь живая. Живее всех, кого я знал. Я не могу допустить, что жизнь утечет из тебя. Не могу допустить, что сама любовь обернется ненавистью.
- Почему я сомневаюсь? Я ведь знаю, что если мы не уйдем, то ты... Ты... Почему я сомневаюсь? Я ведь хочу спасти тебя. Я хочу, чтобы мы были вместе. Но также я не хочу расставаться с друзьями. И с теми деньками на веранде...
- Потому что ты живая. Живым свойственен страх и сомнения. Я не боюсь, потому что почти что пуст. Права была Королева, когда сказала, что кроме тьмы во мне ничего нет. А ты её вырвала, прогнала своим светом. И что же у меня осталось? Правильно, ничего. В том числе и страха.
- Да что за глупости ты говоришь. Конечно, в тебе много чего есть. Если ты задумываешься об этом, значит, что-то да есть.
- Ха! И что же?
- Любовь.
- Сомневаюсь.
- Любовь - это свет во тьме. Сам же говорил, что рядом со мной ты чувствуешь себя живым.
Он схватил меня за шкирку и притянул к себе.
- Неужели ты не видишь, что я делаю с тобой? Я черная дыра, которая затягивает свет. Чем больше она поглощает, тем больше становится. Сколько бы ты мне не светила, быть ей я не перестану.
- Я люблю тебя!
- Что ты несешь?!
- Я! Люблю! Тебя!
Он оттолкнул меня. Я упала на землю, ударившись затылком.
- Знаешь, что самое смешное? - спросил он тихо.
- Что же?
- То, что я тоже тебя люблю.
Играющая
- Нет, ты ещё спрашиваешь? Конечно, бросай все и беги навстречу своей любви!
Он идет впереди, раскидывая пепел носками белых кроссовок. Откуда здесь столько пепла? Всё, всё засыпало, ничего не осталось, только выбитое стекло, валяющиеся осколки и изуродованное пианино.
- Жалко пианино, - я провела пальцами по расплавленным клавишам, - Не сыграть теперь.
- Это кто сказал? - усмехнулся Вечность и подошел к пианино, - Сыграем в 4 руки?
- Я не умею...
- А уметь не надо.
Лунный свет упал на пианино, заставив его сиять, гупаясь в прозрачном серебре. Вечность тронул пальцами клавиши, и зазвучала мелодия, такая же тихая и ненавязчивая, как этот самый свет. Мелодия, заставившая меня позабыть обо всем и вслушиваться в каждую ноту. Казалось, весь мир притих и прислушивается вместе со мной.
- Давай, - сказал Вечный, - Присоединяйся. Это так прекрасно - рождать красоту.
Я робко прикоснулась к первой попавшейся клавише. А потом решила: "была не была!" и стала хаотично нажимать на клавиши, не заботясь о том, гармонирует ли моя "мелодия" с его или нет. Впрочем, получилось очень даже сносно. Симфония холодной вечности и нежной весны, гаснущих звёзд и лесных шорохов, циферблатов и бутонов... Его мелодия была тихой и робкой, моя - громкой и отважно заявляющей о себе, его была плывущей и торжественной, моя живой летящей.
Когда мы закончили, лунный свет покинул пианино, и оно вновь стало старым сгоревшим музыкальным инструментом. Как странно. Без нас он пылится, но благодаря нашим пальцам он превращается в нечто прекрасное и увековеченное.
- Видишь, как любовь может гармонировать? Как мы с тобой только что. Как наши мелодии. Почему вы, влюбленные, не можете этого понять? Почему вам обязательно надо умирать, жертвовать и сходить с ума от невыносимых страданий? А мне потом возись с вами...
- Просто я боюсь. Я боюсь, что сорвусь и Ворон уйдет без меня. А я останусь монстром без души...
- Ну это он преувеличил, конечно... Просто если ты поддашься страху, то он тебя поглотит. В этом-то вся суть.
- Ну вот! Поэтому я и боюсь!
- Боишься бояться?
- Да-да! Я очень боюсь бояться!
- Просто помни, что по мере превращения от эмоций будет зависить всё. Поэтому постарайся радоваться жизни. Попрощайся с цветами, лозами и каменистой дорожкой. И с крыльцом, на котором мы так часто сидели.