- Сад расцвел в ваших руках, - сказала Февраль, - Я уверена, что когда им владела Королева, он был жалким наваждением. А сейчас смотри, какой живой. Я бы осталась здесь навсегда. Особенно если бы здесь была солнечная терасса и чай.
- Может, и есть... Этот сад плавно перетекает в летний домик Королевы, - сказал Голубь.
Мы, как по команде, обернулись. Он нес в корзине спелые ягоды, жадно уплетая их за обе щеки. На плечи было накинуто махровое полотенце, на голове - съехавшее на бок сомбреро.
- Где ягоды достал? - полюбопытствовала Февраль.
- А вот не скажу, - показал язык Голубь, - Самому хочется...
- Поделись хоть с друзьями, злюка, - надела щеки я.
- Видите холм? - спросил Голубь, указав вперед пальцем.
Мы посмотрели туда, куда он указывал. Сквозь листву деревьев виднелся невысокий холм и прозрачно-голубое небо без единого облачка.
- Странно, почему мы раньше его не замечали? - спросила я, - Сколько раз проходила здесь, но не видела ничего...
- Не знаю, - беззаботно пожал плечами Голубь, отгоняя шмеля, - Кто первым добежит до реки, тот победил и тому малина. А кто проиграл - тот будет смотреть, как победитель ест, и плакать.
- Ага, и это будешь ты, - усмехнулась Февраль.
Она мигом оживилась. Видимо, она очень азартная. Мы стали пробираться через заросли. Я вступила босой ногой во что-то мокрое и жутко противное, испачкав ногу в траве и грязи, Февраль исцарапала ноги и руки, а Голубя роем окружили мелкие насекомые, и тот от них отбивался, раскрыв глаза от страха.
- Не бойся, Голубь, - успокаивающе сказала я, - Чего все так боятся насекомых? Они ведь такие милые...
- Очень милые, - процедил сквозь зубы Голубь, почесывая многочисленные укусы.
- Эти насекомые несут в себе вирус смертельного заболевания, - замогильным голосом сказала Февраль, - Оно парализует тебя НАВСЕГДА.
- Да ну тебя, - проворчал Голубь, когда мы наконец вышли.
Тут уже не пахло цветами и мокрой травой. Трава была неподвижно, ветра не было. Тольцо палящее солнце выжигало траву и обжигало кожу. Внизу открывался вид на равнину, залитую солнцем и поросшую светло-зеленой травой и желтыми цветами. Далеко серебристой змеёй тянулась речка, заманчиво журча водой. На холме стоял старый деревянный домик.
- А вот и летняя резиденция Её величества, - пафосно сказал Голубь, - Смотрите, какой изумительный стиль, какое изящество в построении!
Темные, поросшие мхом и лишайниками доски едва держались. Из щелей сквозила холодная сырая тьма, крыша почти провалилась. На крыльце был постелен ковер, валялся старый клетчатый плед.
- А мне нравится, - сказала я, - Уютно.
- Я всё детство жила в подобном домике, - кивнула Февраль, - Тоже мне, буржуй тут нашелся.
Голубь подошел к краю холма, положив корзинку на крыльцо.
- Вы будете бежать, или мне самому всё слопать? - сварливо спросил он.
Мы встали рядом с ним.
- На старт... Внимание... Марш!!!
Мы побежали, огибая камни и валуны. Плечи грело солнце, а ноги ласкала прохладная трава. Около меня жужжал приставший шмель, у цветов летали пчелы и бабочки, небо пересек темный стриж. Я расставила руки в стороны, ловя встречный ветер и вдыхая полной грудью запах горелой травы и знойный раскаленный воздух. Рядом сопела Февраль, выбиваясь из сил и то и дело спотыкаясь. Впереди бежал Голубь, я видела его мелькающий силуэт в большой соломенной шляпе. И как бы я не старалась его догнать, он всё равно оставался впереди. И, разумеется, победил.
- Ну ты зверь, - задыхаясь, сказала я, когда мы прибыли к финишу, - У тебя среди предков случайно нет гепардов?
- Может и есть, почему нет? - совершенно серьёзно ответил Голубь.
Тут же плюхнулась Февраль, обрызгав нас мокрым песком.
- Я бы не рекомендовал сразу ложиться после бега, - сказал Голубь, вытирая грязь с лица.
- А мне плевать, - выдавила Февраль, - Я устала. Я сейчас горяча, как головешка. И вспотела.
- Тогда давай искупаемся! - предложил Голубь и побежал к реке.
Я последовала за ним, сбросив с себя порео, которое выпросила у Королевы.
Он с разбега плюхнулся в воду, обрызгав меня. Я вздрогнула всем телом: вода была непривычно ледяная.
- Давай! - кричал он, продолжая меня брызгать, - Сразу нырни с головой, так легче привыкнуть! Ну чего встала?
Я стояла по щиколотки, потирая ладонями плечи, и не решалась зайти дальше. Февраль вскоре присоединилась к Голубю, и вот они уже весело плескались, иногда дрызгая на меня.