- Кита, - сказал Голубь, - Он не вспомнил меня, и это было грустнее всего.
- А мне легче, - сказала я, - Если бы она вспомнила, то умоляла бы остаться. И я бы согласилась.
- Думаешь? - спросил Голубь, - Ковыль и Ворожея бы не стали уговаривать. Они знают, что такое "надо".
- Хренадо, - сонно пробурчала Февраль.
Мы с Голубем прыснули.
- Ну вот, попрощались, теперь посидим на дорожку и можно отчаливать, - нежась в лучах солнца, сказал Голубь.
Отплывающая. КОНЕЦ
Бесконечная Ночь - это чернильное небо и пойманная секунда до рассвета. Это сквозняк при закрытом окне и запах лимона в пустой комнате. Это невидимые рисунки на штукатурке и песни, написанные осколком кирпича. Это пепелище от пожара и алый рассвет. Это сказки, расказанные шепотом и прощание со смертью и сном.
Бесконечная Ночь - это преддверие весны и шабаш. Это жизнь, бьющая ключом.
Бесконечная ночь - это начало обострения.
Одни идут в арку, увитую цветами. А мы идём в противоположную сторону. Прямо как пересекающиеяс линии, которые больше не встретятся. Попутчики, одноразовые друзья. Мне не больно - слишком много хороших воспоминаний связывает меня с ними. Как я не жалею, что рассветные лучи прогоняют сон, ведь то, что я проснулось, означает, что я живу.
Эта зима принесла с собой много печали. Говорят черный - цвет траура. нет. это белый. Цвет снега и мёртвой зимы.
Тогда какой цвет радости?
Те, кто остались, прежними не выйдут. Те, кто остались, понесли потери, и в первую очередь они потеряли Вечность - самого проницательного среди этой толпы, соединяющего сердца и разрушающего цепи. Того, кто разглядит жемчужину правды среди вороха лжи. И ведь они даже не вспомнят о нём. Не вспомнят ни о ком из нас. Об ушедших не говорят и не думают, но они всё равно остаются в сердцах тех, кто их знал. А мы останемся лишь сном и нелепой идеей.
- Ты загрустила, - сказал Голубь, - Рано или поздно приходится делать выбор. Здесь или там, сейчас или потом, никогда или навсегда.
- Ненавижу выбирать, - сказала я, - И ненавижу жертвы.
Слеза скатилась по моей щеке. Я редко плачу, но на этот раз мне хотелось стоять так и рыдать, как глупая маленькая девочка. Но всё, что я смогла выдавить из себя - это одна жалкая слезинка. Голубь вытер её. Неощутимым прикосновением, хотя со стороны казалось, что мы просто молча стоим друг напротив друга. По сути, он просто представил, что вытерет её, но я это почувствовала явственнее, чем почувствовала бы любое прикосновение. Я закрыла глаза, стараясь удержать в себе подольше это ощущение. И эти светло-серые, почти прозрачные глаза, и кроткая улыбка, и мягкие, как пух волосы, светящиеся в лучах вечернего солнца, и черная тень леса позади. И запах сирени, смешанный с ароматом горелой травы и топленого молока, и прохладный ветер, треплющий кудри, и лепестки, касающиеся моей кожи.
- Вы там долго ещё? - сварливо спросила Февраль, - Ещё поцелуйтесь, аж тошнит. Можно подумать, вы прощаетесь.
- Так, надо быстро отвести тебя к твоему мальчонке, а то доконаешь тут всех, - усмехнулся Голубь, тут же встрепенувшийся, как испуганный птенец, - От тебя цветы вянут.
- Скорее от твоей убийственной ауры, - фыркнула Февраль.
Февраль шла медленно, лениво, явно не веря в проиходящее. Венок на голове завял и свалился, платье не укрывало худенькое тельце от холода Прихожей, босые ноги по щиколотки увязали в снегу. Нас уже ждали ребята - Вечность, зеленоволосый, кучка других ребят, которых я почему-то не знала. Пейзаж, не считая толпы, не изменился - всё то же море и те же хмурые небеса. Февраль разочарованно выдохнула, пока не увидела его...
Он стоял, повернувшись к нам спиной, и глядел вдаль. Ветер дул в лицо, развевая волосы. Одежда мешком висела на нём.
- Ты... - сдавленно прохрипела Февраль.
Несуществующий повернулся как в замедленной съемке, узнав голос, который и не надеялся больше услышать. Посмотрел на неё, будто всё ещё не веря, что она наваждение. Оглядел с макушки со оставшимися в волосах листьями до босых ног, ступающих по снегу. Не улыбался, не плакал, не кричал. Просто двинулся ей на встречу, спотыкаясь на ходу и едва не падая на землю. Она продолжала двигаться медленно.
Я в нетерпении ждала, когда они подойдут друг к другу, потому что мне тогда показалось, что этого никогда не наступит, ибо уж больно медленно это происходило. Как будто специально оттягивали момент, чтобы продлить сладостное трепетание. На полпути они вдруг сорвались и побежали, сломя голову. Быстрее, быстрее, быстрее. Он подхватил её на руки и закружил, смеясь, как ребенок. Весь преобразился: морщинки вокруг сощуренных глаз, ямочки на щеках, ряд белых зубов, смех, похожий на звон серебряного колокольчика. Она тоже смеялась, закрыв глаза и обхватив его шею руками.