- Че сказал?!
У меня на глазах чуть не завязалась драка, но Блейн прикрикнул на защинщиков, и те сконфуженно втянули голову в плечи.
Мы мирно досмотрели серию, а потом санитары выключили и мы снова разошлись по своим уголкам.
- У вас весело, - сказала смуглая девушка с каре, - Жаль, я только дневной станционар. Так бы была частью вашего коллектива.
- Не жаль, - строго сказала одна из девушек-художниц, - Тут режим похуже, чем в армии. Нечего тебе тут делать, лучше выздоравливай поскорее и сваливай из этой дыры.
Позже ко мне пришел Пепе.
Пепе - лет 12-ти, весь худенький, с легким пушком усиков, одежда в заплатках, всегда одет не по погоде. В его семье 5 детей. Мама толстенькая и любит кричать и острую пищу, у папы золотой зуб и тяжелая рука.
- Йоу, че, как? Голоса в голове убивать не приказывают? Отражение не пытается тебя убить? Какашками в медсестер не кидаешься? Гиганские осьминоги под кроватью не живут?
- Как они могут жить под кроватью, если они гиганские?
- Ага, значит, остальное тебя не смутило? Ну всё ясно с тобой, псих.
- Ыыыы! - я высунула язык и состроила безумную рожицу, и Пепе покатился со смеху.
- По тебе психушка плачет.
- Она сказала, что я псих и чтобы я забирала все деньги и уходила.
- Смешно. Ты такяа веселая, что я тебе не верю.
- Ой, да всё хорошо. Ну что за стереотипы такие о психически больным? Че ваще за дискриминация такая? Всё, решено: пойду учитьяс на психиатра, чтобы положить конец терзаниям несчастных. Между прочим, у меня вовсе не шизотипическое расстройство, а биполярка.
- Надо же, какие слова ты выучила, - присвистнул Пепе, - Че, самая умная?
- Ага!
- Напоминаю, что тебя нашли, когда ты пыталась суициднуться.
- Да ладно!
- Че "да ладно"? Только попробуй не выйти, я сам тебя убью. Ты непременно должна затусить с нами. Тусовки без тебя тухлые какие-то. Тони, как обычно, накидается, и начнет приставать к Жасмин, а та его колошматит, как рестлер.
- Да прям уж! А тони сам нарывается! Если знаешь, что башню сносит, когда напиваешься, зачем напиваться? Вообще не люблю пьяных людей, пугают они меня. Лора говорит, что они смешные. ну, они иногда бред несут и смешно качаются, но и блевануть могут, а порой и ударить! А Луччи говорит, что они привлекательные. Вот как привлекательным может быть блюющий человек со стеклянным взглядом? А Жасмин пора перестать водиться с такими. Все время говорит, что они её бесят, но все равно продолжает с ними ходить.
- Да вот и я о том же.
- А ты придешь через неделю? Не забудь прихватить моего любимого слоника! А Ларри когда придет? И Джена? Ой, а Джена закончила мне мишку вязать? Это так мило было бы с её стороны. Пусть тоже придет и принесет. Я тогда надену свой любимый свитер с ромбиками. правда, девчонки его отобрали, но ничего, я тихонько утащу. Или упрошу. Ты же знаешь, как я умею упрашивать. Ой, а ты помнишь, как я Усатого упрашивала? Как я его достала тогда!
- Я не знаю, смогу ли я придти на следущей неделе.
- А когда сможешь?
- Не знаю. У меня проблемы пока. Занят сильно, ты же понимаешь, тесты, все дела.
- Ох уж эти тесты! У меня история не идет вообще. а психологию я понимаю! может, мне на психолога пойти учиться? А вот с языками проблема. Ну зачем мне испанский, если я не собираюсь жить в Испании? И я всегда так долго к ним готовлюсь! Ну почему надо так много учить?!
- Мне пора. Надо матери помочь.
Не дав мне ответить, он встал и ушел, а я смотрела ему в след с застрявшими в гортани словами. Он левую ногу чуть скашивал влево. На нем были клетчатые шортики и синяя футболка-"летучая мышь".
Скрипели качели, лениво раскачиваясь посреди выгоревшей травы. Облупилась краска, покосились столбы. На них сидел худенький мальчишка, одетый пальто, будто прямиком из зимы. Его светлые волосы были взлохмачены.
Я подошла к качелям. Казалось, парень даже не заметил меня.
- Тут занято, - тихо сказал он.
- Кем?
- Ей.
- Но тут никого нет...
- Ты просто её не видишь. Вечно ты не тех видишь.
- А кого я вижу?
- Пустота чуть правее.
- Хочешь сказать, ты - пустота?
- Что ещё за "ты"? Здесь никого нет.
- Тогда с кем я разговариваю?
- С тульпой, походу. Рехнулась тут совсем от скуки и одиночества.
- Но я не одинока...
- Ну естественно, ты же у нас муза. Возрождение и вдохновение. Цветочки и розовые сопли. Прямо как муза с веткой.
- Мариам всё время ветку носит в волосах...
- Что ты там болтаешь?
- А кто здесь сидит?
- Я. И она. Мы.
- Ты её любишь?
- Я её не люблю, потому что никакого меня нет. Мы существуем, пока нас двое, потому что она - нажежда на возрождение, а я - скорая погибель.