В тот же ряд может быть поставлена резная объемная фигура святого из церкви Николы Гостунского в Кремле. Это изображение относится к иконографическому типу «Никола Можайский». Святитель представлен в священнических облачениях с моделью храма (символизирующего целый город) в левой руке. В правой находился утраченный ныне меч. Изображение живо напоминает предание, повествующее о том, как святой Николай Чудотворец предстал в подобном образе грозного защитника при осаде города монголо-татарами.
Патриаршие палаты с церковью Двенадцати апостолов
Рядом с Успенским собором, бывшим некогда кафедральным храмом предстоятелей Русской православной церкви, располагаются построенные по заказу патриарха Никона группой каменщиков во главе с подмастерьем каменных дел Алексеем Корольковым и подмастерьем Иваном Семеновым Патриаршие палаты с церковью Двенадцати апостолов. Они стоят на территории обширного кремлевского двора, пожалованного в XIV веке великим князем Иваном Калитой митрополиту Петру. В 1450 при митрополите Ионе, как свидетельствует летописец, здесь заложили «палату камену пред дверьми Святой Богородицы (имеется в виду Успенский собор) и церковь в палате во имя Пресвятой Богородицы Положение Честной Ее Ризы». Митрополит Геронтий после пожара 1573 поставил против северо-западного угла собора «у двора своего на Москве ворота кирпичом кладены ожиганным» и палату белокаменную на четырех подклетах, а позднее, в 1484–1485, новую каменную церковь Ризположения. Сведения о том, что находилось на митрополичьем дворе, крайне скудны. В 1539 упоминается Большая, или Столовая, палата, а чуть позднее Белая, или Макарьевская, построенная, по-видимому, митрополитом Макарием после пожара 1547. Здесь в 1589 избрали первого русского патриарха Иова, который в этой же палате принимал константинопольского патриарха Иеремию. Повышение статуса главы Русской церкви повлекло за собой новое строительство. На патриаршем дворе, разделенном в XVII веке на три части (передний, задний и кормовой дворы), стояли три домовых храма и палаты Золотая, Казенная, Проходная и Крестовая, в которой в 1613 было объявлено боярам и духовенству об избрании на царство Михаила Романова. При них располагался сад и различные хозяйственные строения. Патриаршие палаты, построенные русскими мастерами в 1653–1655, отличались особым великолепием и сравнивались современниками с парадными постройками самого царя. Они были возведены единым трехэтажным блоком, почти слитым с примыкающим к нему домовым храмом на высоких проездных арках. Когда-то его окружала обходная галерея, позднее разобранная. Об этом напоминает церковный портал, выходящий на Соборную площадь. Затем здание палат несколько раз перестраивалось и было надстроено четвертым этажом, от которого сохранилась так называемая Петровская палатка. После упразднения патриаршества в здании палат располагалась Московская контора Святейшего синода. В 1918 Патриаршие палаты вошли в состав Музеев Кремля. Однако первая постоянная экспозиция была открыта на втором парадном этаже палат лишь в 1967.
Крестовая палата располагается в Патриаршем дворце на втором этаже, который считался парадным и предназначался для приема гостей, приглашенных патриархом. Их, поднимавшихся по внутренней лестнице (напомним, что во многих средневековых русских зданиях лестницы были наружными), встречали в парадных сенях и провожали в Крестовую палату, где проходили праздничные трапезы. Вошедших должен был восхитить ее необычный вид. Патриарх Никон, задумавший перестройку своих покоев, стремился превзойти самого царя. Палата имела внушительную площадь — 280 квадратных метров. Это, конечно, меньше царской Грановитой палаты (500 квадратных метров), зато Крестовая палата не имела внутреннего опорного столба, затеснявшего помещение. В ней было просторно и свободно. Побывавший здесь на праздничном обеде у патриарха Никона сирийский путешественник архидиакон Павел Алеппский оставил ее восторженное описание: «Зал поражает своей необыкновенной величиной, длиной и шириной; особенно удивителен свод без подпор посередине. По окружности его сделаны ступени, и пол в нем наподобие бассейна, которому не хватает только воды. Он выстлан чудесными разноцветными изразцами, огромные окна выходят на собор, в них вставлены оконницы из чудесной слюды, украшенной разными цветами, как будто настоящими… словом, это здание поражает ум удивлением, так что, быть может, нет подобного ему в царском дворце…»