Нина Николаевна Калитина
Музеи Парижа
Города и музеи мира
Л. – М. «Искусство» 1967 г.
Редактор А. А. Савина
Художник Н. И. Васильев
Художественный редактор Я. М. Окунь
Технический редактор З. М. Колесова
Корректор Н. Д. Кругер
Книга кандидата искусствоведческих наук Н. Н. Калитиной является своеобразным рассказом-очерком о наиболее интересных музеях-сокровищницах Парижа. Как бы проходя с читателем по залам Лувра, Музея импрессионистов и Музея современного искусства, заглянув в ателье Бурделля и Музей Родена, автор живо и увлекательно рассказывает о чудесных памятниках мирового искусства, хранящихся в богатых собраниях столицы Франции.
От автора
Рассказать о музеях Парижа. . . Что может быть увлекательней для искусствоведа! Ведь кроме великолепных коллекций французской живописи, скульптуры, графики, в них собраны памятники искусства Ближнего и Дальнего Востока, Древнего Египта, античности, произведения художников стран северной Европы, Италии, Испании. Как и в Эрмитаже, проходя по залам Лувра, словно перелистываешь историю человечества, воплощенную в бесценных творениях искусства. А кроме Лувра десятки других музеев: Клюни и Карнавале, французских национальных памятников и Родена, современного искусства и Пти-Пале, Жакмар-Андре и Коньяк-Жей, Гиме и Чернуски. Кто-то из любителей статистики подсчитал в конце пятидесятых годов нашего века, что во Франции существует около 1000 (967) музеев. Но нет ни одного города, где бы их было больше, чем в Париже. Как заметил И. Э. Грабарь, «Германия не есть еще Берлин, Италия-не только Рим, Испания – не только Мадрид, но Франция есть Париж и только Париж». Как же повести читателя по парижским музеям? Остановиться на всех или только на основных? С чего начать? На кого ориентировать свой рассказ?
Все эти вопросы стояли перед автором, когда писался этот очерк. Очень хотелось, чтобы книга пригодилась любознательному туристу, заинтересовала искусствоведа и, конечно же, широкую массу советских читателей, решивших мысленно попутешествовать по залам Лувра или Клюни. Очевидно, необходим был и справочный материал, и сведения исторического порядка. Но меньше всего хотелось превращать очерк в путеводитель или краткую историю искусств. Поэтому автор не старался избавиться от личных впечатлений и воспоминаний. Иногда стены музеев как бы раскрывались, и в памяти всплывали места, связанные с жизнью и творчеством художников, улицы и площади Парижа. Но тут же приходилось останавливаться – путь воспоминаний опасен, легко уводит в сторону, отвлекает от темы. Следовало найти главный стержень, вокруг которого сгруппировать основное, пожертвовав второстепенным. Этим стержнем явилась выдержанная в самых общих чертах хронологическая последовательность в рассмотрении художественных произведений.
Рассказ начинается с Лувра. Другие собрания, в какой-то степени дублирующие Лувр, упоминаются попутно. Затем идут музеи импрессионизма, Родена, Бурделля и современного искусства.
Что касается более мелких музеев, то краткие сведения о них можно найти в последнем разделе книги.
Ограничившись наиболее крупными собраниями, понимаешь, однако, что трудности ненамного уменьшились. Разве можно передать на страницах беглых очерков многообразие и богатство Лувра? Для этого понадобилось бы несколько томов и в результате получилось бы нечто вроде Всеобщей истории искусств, начиная от четвертого тысячелетия до нашей эры. Поэтому мы будем останавливаться лишь перед наиболее известными произведениями. Автор, правда, оставляет за собой право привлечь внимание к памятникам, не стоящим в списке общеизвестных шедевров. Ведь у каждого есть любимые мастера! Для того чтобы получить более полное представление о Лувре, нам придется знакомиться с его экспозицией по частям. В других музеях нет необходимости в таком разделении материала: по количеству, а иногда и по художественной ценности показанных произведений они не могут соперничать с Лувром,
Введение
Я приветствую. . . Париж, вечный город искусства, сокровищницу, из которой художники всех стран и всех городов всегда черпали красоту.
Париж – город-музей. Правда, в нем нет цельности и единства ренессансной Флоренции или классического Ленинграда. Кружевная башня церкви Сен-Жермен д'Оксеруа находится рядом с массивной луврской колоннадой; прозрачный силуэт Эйфелевой башни, открывающей эру железа и бетона в архитектуре, расположен на одной оси с Военной школой – характерным образцом зодчества XVIII века; классический купол отеля Инвалидов, построенного в эпоху Людовика XIV, «перекликается» через мост Александра III с Гран-пале и Пти-пале, сооруженными ко Всемирной выставке 1900 года; Дворец Правосудия, нынешний облик которого определяется зданиями XVIII-XIX веков, окружает шедевр готической архитектуры – ажурную, легкую Сент-Шапель. Все это мирно уживается друг с другом, ибо каждый последующий строитель вольно или невольно считался со своим собратом.
Город застроен так плотно, что современный архитектор должен довольствоваться окраинами. Исключение составляют, пожалуй, лишь дворец ЮНЕСКО и дворец Радио.
Неотъемлемой частью города-музея, можно сказать продолжением его, являются собственно музеи. На смену величественной «музыке архитектуры» приходят яркая красочность живописи, изящество и тонкость рисунка, красота и выразительность форм, запечатленных рукой ваятеля, все то, что бережно хранится людьми как живое напоминание об ушедших эпохах, как величайшее создание человеческого гения.
Музеи расположены в центре Парижа вблизи Сены. Их район легко охватить взглядом с любой «высокой точки». Поднимемся на смотровую площадку Эйфелевой башни и посмотрим на правый берег. Вот вытянул свои огромные крылья-руки Лувр: одно – вдоль набережной Тюильри, другое – вдоль улицы Риволи; между ними – Зеленый партер и арка Карусель. Интересно взглянуть на Лувр с собора Нотр-Дам. Зимой и ранней весной, когда еще не покрылись зеленой шапкой деревья, можно различить южный фасад и длинное левое крыло дворца, заканчивающееся павильоном Флоры. Неподалеку от Лувра, в саду Тюильри, находятся Музей импрессионизма и Оранжери. Их обычно трудно заметить сверху, так как небольшие здания окружены разросшимися деревьями. От сада Тюильри будем переводить взгляд вдоль набережной Сены ближе и ближе к Эйфелевой башне. Вот от площади Согласия к площади Звезды идет прямая стрела Елисейских полей. Между ними и набережной видны стеклянные купола Гран-пале и Пти-пале – городского музея искусств. Еще несколько кварталов, и на Нью-Йоркской набережной замечаешь стройную колоннаду Музея современного искусства. Наконец, напротив Эйфелевой башни за Иенским мостом возвышается дворец Шайо. В его обширных помещениях выставлены копии средневековых фресок и слепки со скульптур IV- XIX веков.
Романтический левый берег богат памятниками архитектуры: Сен-Жермен де Пре и Пантеон, Сорбонна и Люксембургский дворец, Палата депутатов и Сент-Этьен дю Мон. Но по числу музеев он уступает правому. Самые крупные среди них – Клюни (угол бульваров Сен-Мишель и Сен-Жермен) и дом Родена (около площади Инвалидов).
А сколько еще в Париже небольших собраний и ателье, и как трудно бывает отделить представление о музее изобразительного искусства от исторического или литературного. Взять хотя бы Карнавале или дом Гюго… В отличие от Америки, художественные коллекции Франции размещены не в специально построенных зданиях, а в бывших дворцах, отелях, спортивных залах, что нередко ухудшает условия экспозиции. И все же нельзя представить эти музеи иными, чем они есть: уютными, неразрывно связанными по своему внешнему виду с обликом старого города. Как и в других памятниках Парижа, в Лувре и Клюни, в Карнавале и отеле Бирон (музей Родена) живет творческий гений французского народа.
Лувр
Краткая история музейных зданий. Сложный комплекс дворцовых зданий, вошедший в историю под названием Лувр, создавался на протяжении многих столетий. Первоначально, в конце XII -начале XIII века, был построен средневековый замок, защищавший подступы к острову Сите с северо-запада. В XIV веке замок утрачивает свою военную функцию. Новая крепостная стена, опоясывающая город, берет его «под свою защиту». После существенной перестройки он становится королевской резиденцией. Это произошло при дофине Карле V, который счел более безопасным пребывание на «большой земле», чем на острове Сите. Он хорошо помнил день, когда в комнату его дворца Консьержери ворвались восставшие парижане во главе с Этьеном Марселем и убили у него на глазах приближенных.