Бостонский написан за десять лет до чикагского. В нем еще нет той глубокой печати неудовлетворенности совместной жизнью, какая отчетливо видна на последнем. Это различие очень наглядно, быть может, потому, что композиционно работы схожи. В обоих случаях Гортензия спокойно сидит, погруженная в свои мысли. Но в конце 1870-х они, кажется, еще не столь печальны, как в конце 1880-х. Здесь Гортензия еще молода, и общий более высокий эмоциональный тонус передан помимо собственно облика модели яркой цветовой гаммой. Обращает на себя внимание звучный «аккорд», образуемый сочетанием тонов платья на фоне красного цвета кресла. Гортензия запечатлена в более праздничном наряде, но в ее осанке ощущается некая пружина, и можно понять, что это женщина с характером. Иное на чикагском портрете — в нем царит настроение усталости и разочарования. Десять лет — большой жизненный срок…
Хотя Поль Сезанн принадлежит к поколению импрессионистов, огромное значение этого французского мастера для истории искусства связано с тем, что его в высшей степени оригинальная живопись содержит основы главных художественных течений XX века.
В начале 1870-х Сезанн жил в Овере — небольшом городке в пригороде Парижа и экспериментировал в работе непосредственно с натуры. Обращает на себя внимание живописная техника художника: картина написана небольшими мазками, положенными параллельно один другому (что особенно видно на зелени травы берега). В этом смысле данное произведение Сезанна — одно из ранних, демонстрирующих метод письма автора, который станет характерным для его будущего стиля и будет ключевым в сезанновской моделировке предметов в более поздних полотнах.
Другая особенность представленной картины (и искусства художника этого времени в целом) в том, что фигуры как бы прикреплены, если не сказать вырезаны и приставлены, к ландшафту. Что это — недостаток живописного мастерства или стиль? Существуют разные ответы на данный вопрос. В более поздних работах Сезанн достигает значительной интеграции модели (фигуры или предмета) и фона.
Сочувствие Ван Гога к бедным людям ясно проявляется в его произведениях. В 1884–1885 он написал, по крайней мере, десять картин маслом и несколько рисунков и акварелей на тему труда ткачей на фабрике по соседству с домом, где жил (в Нидерландах). В искусстве раннего Ван Гога ощутимо влияние Жан-Франсуа Милле: еще до создания названной серии он в 1889–1890 выполнил около двадцати копий с картин французского художника.
С художественной точки зрения его интересовали не только типажи представителей профессии, но и возможность выявить красочный контраст той серой и унылой обстановки, в которой ткачи работали, с яркой продукцией, производимой ими. Данный холст — замечательный пример наблюдательности и изобретательности живописца.
В период своего пребывания в Арле Ван Гог пережил приступ психического расстройства, в результате которого он, как известно, отрезал себе ухо. (Сообщение в местной газете об этом драматичном инциденте — первое упоминание имени Ван Гога в печати.) Выздоровление художника проходило при трогательной заботе о нем великодушного Жозефа Рулена, местного почтальона, и его жены Августины. Ван Гог познакомился с Жозефом в привокзальном кафе, и тот согласился ему позировать. Это была большая удача, поскольку он мечтал писать именно портреты. Человеческое лицо, признавался он, «по существу, единственный предмет в искусстве, который до глубины души волнует меня и больше всего другого дает мне ощущение бесконечности». В письме к брату Тео от 4 декабря 1888 художник поделился своими планами: «Сейчас я работаю над портретом почтальона, одетого в темно-синюю с желтым форменную тужурку. Лицом он чем-то напоминает Сократа: носа почти нет, высокий лоб, лысая макушка, маленькие серые глазки, ярко-розовые пухлые щеки, густая борода цвета соли с перцем и большие уши. Он пылкий республиканец и социалист, рассуждает очень трезво и много знает».
Ван Гог был искренне привязан к этому семейству и сделал в общей сложности более 20 их портретов: самого Жозефа девять, из которых шесть живописных и три графических; бостонский — самый значительный из них, а также всех членов его семьи: Августины (см. том «Чикагский художественный музей», с. 68), двух сыновей и дочери. Кстати, Жозефа можно разглядеть в толпе на эрмитажной картине Ван Гога «Арена в Арле».