Представленное полотно прекрасно отражает сущность этого творческого направления. Краски как будто плавятся, но не от солнца, а как в видении. Возможно, фигуры, выступающие из темноты, лица и руки озаряет внутренний свет или божественный свет Священной истории. Но лица не прописаны, они ускользают от внимательного взгляда. По сути, вся картина представляется единой, живой, чувствительной цветовой материей. Сцена представлена без связи с конкретным географическим местом или интерьером.
Тема, выбранная Скьявоне, также отвечает идеалам маньеризма: Христос предстал перед царем Иродом. В Новом Завете об этом сказано так: «Ирод, увидев Иисуса, очень обрадовался, ибо давно желал увидеть Его, потому что много слышал о Нем, и надеялся увидеть от Него какое-нибудь чудо, и предлагал Ему многие вопросы, но Он ничего не отвечал ему. Первосвященники и книжники стояли и усильно обвиняли Его. Но Ирод со своими воинами, уничижив Его и насмеявшись над Ним, одел Его в светлую одежду и отослал обратно к Пилату». Художник психологически точно передает сцену насмешек над Христом. Спаситель смиренно стоит перед развалившимся на троне царем. Активная жестикуляция книжников лишь усиливает целомудренное спокойствие Иисуса.
Как известно, фламандский художник Питер Брейгель Старший очень любил создавать картины, иллюстрирующие притчи, пословицы и расхожих и популярных у горожан его времени персонажей. Если классическое искусство Италии, которое считалось эталоном для мастеров на несколько веков вперед, говорило со зрителем с помощью живописных образов, то искусство Северной Европы разрабатывало темы, в которых изображение могло прямо сопровождаться текстом.
Это одна из последних картин великого мастера. Надпись на фламандском языке гласит: «Мир коварен, поэтому я облекаюсь в траур». Как и любое произведение Брейгеля, работа буквально напичкана аллюзиями и намеками, многие из которых, увы, современные специалисты уже не могут расшифровать. Монах, согнувшись, идет по дороге. Из-под длинной одежды торчит туго набитый кошелек. По форме и цвету он похож на сердце, что может отсылать к библейскому тексту Евангелия от Луки: «Где ваше богатство, там будет и сердце ваше». Однако другие символы свидетельствуют о том, что герою приходится несладко и, возможно, он не так уж порочен: на пути монаха встречаются колючки, их кто-то намеренно подбросил. Вводит в тупик сфера, в которой идет карлик. Считается, что это знак суетности мира. На заднем плане ясно читается фигура пастуха, который пасет белых и черных овец, — олицетворение Доброго пастыря, Христа, Он охраняет всех, Ему важна каждая. Мир в полотнах Брейгеля неоднозначен: хорошее соседствует с плохим, пороки с искренним раскаянием. На фоне красоты и благости природы, доброты Иисуса люди часто совершают ошибки, и вынужденно, и намеренно.
Фламандский художник XVI века Иоахим Бейкелар прославился рядом картин из будничной жизни рынка. Его работы при таком, казалось бы, обыденном сюжете наполнены многочисленными религиозными аллюзиями. Мастер был представителем целого направления религиозно-жанровой живописи того времени стран Северной Европы. Изображались натюрморты, многочисленные сцены повседневности, однако обыватели прекрасно могли прочитать иносказательный смысл произведений.
Многие работы Бейкелара сделаны по одному и тому же принципу, в одинаковой гамме. Эта картина совершенно типична для него: группа людей дана на переднем плане в окружении продуктов. Четыре фигуры расположены почти что симметрично. Художника не интересуют внешний вид или портретные черты персонажей. Он не пишет их реалистично, как торговцев, которые трудятся каждый день. Изображенные для него идеальные типы, статисты, которые, скорее, только держат, показывают предметы, имеющие значение для символики полотна. То, чем торгуют на рынке, расположено нелогично, это лишь аллегории, метафоры, например рыба и хлеб — Спасителя и его милости. Рядом — символ порока и тщеславия — обезьяна, а также яблоки — узнаваемый знак первородного греха, соблазнов человека. Собака, льнущая к хозяину, олицетворяет верность. Попугай же в одной из трактовок символизирует прощение первородного греха Матери Иисуса. Так, во фламандском натюрморте, изображающем сценки будничной жизни, сочетается христианская символика пороков и добродетелей. Человек постоянно подвергается опасности совершить грех, однако необходимо всегда помнить о возможности спасения и милости Христа.