понятным никому и устрашающим население биномом Ньютона. Она ясна и проста: разбой, ограбление, возможно, и убийство смотрителя. Однако и клоун не так прост! - Зло против зла! О как! Битва титанов! Даже что дальше ждать, ума не приложу! - Павел из-за всех сил боялся оказаться между молотом и наковальней, но любопытство толкало в самую гущу событий. Минут 15 даже звука не доносилась из загадочного музея, но там явно что-то происходило! Какое-то движение. Наконец, Павел устал ждать, он осторожно обошел угол здания и заглянул в окно. То, что он увидел, трудно описать. Пространство кто-то разрезал на слои, которые сплющивало, раскатывало, складывало, и опять сплющивало, раскатывало, складывало. Так хорошая хозяйка готовит слоеное тесто, не ленясь раз за разом повторять одно и то же. Люди попали в эту чудовищную мешалку как изюм в тесто, их растягивало, сжимало, разрывало на части. И все это происходило в полной тишине. От ужаса у Павла похолодела спина, волосы встали дыбом. А тут еще как чертик из шкатулки с секретом вдруг из-за шторы выглянул клоун, он широко улыбнулся и залихватски подмигнул, стал делать приглашающие жесты, типа, проходите, пожалуйста, ждем-с с утра, волновались, не случилось ли чего?! В голове несчастного что-то булькнуло, он потерял сознание, упал лицом в траву. Через час его уже собирались грузить в карету «скорой помощи». - Не надо, спасибо! Все хорошо! - он сидел на носилках и тряс головой. - Что болит? Где? Сможете встать на ноги самостоятельно? Голова не кружиться? - Все нормально! Пустите меня! Наконец ему удалось отбиться от медиков, и он пошел в толпу зевак. - Расскажите, что случилось? - Так дело известное! Разборка у бандитов там была намечена! Забрались они зачем-то вовнутрь, и давай стрелять из пистолетов! - Автоматов! А может быть из миномета! Вот как! Пух-пух-пух! А потом как ухнет! У-ух! И амба! Во! - глаза тетки с клетчатой сумкой-тележкой светились восторгом и ужасом. - Не перебивайте, дамочка! Ничего все равно не понимаете! Так вот, стреляли они в потолок, а перекрытия деревянные, гнилые, ну и рухнул он на них. Придавило всех разом. - Разбомбили музей! Культуру уничтожают на наших глазах! Варвары! - Э, нет! Все это случилось в другом крыле здания! А музей цел! Что ему сделается!? - Там только небольшая часть потолка повреждена! Как их всех угораздило оказаться именно в том месте неизвестно. Вот, похоже, вы один выжили! А всех остальных забирает труповозка. - Я снаружи был, внутрь не заходил, - Павел осмотрел еще раз всю картину произошедшего и отправился в кафе, умыться и почистить одежду, допивать свое пиво, доедать луковые кольца. Теперь стало ясно, что клоун видел его, знает о его участии, тайном разговоре с начальницей и Сашей. - Черт бы все побрал! И ведь шут утоптал всех! И кого!? А со мной и церемониться не станет! Что же делать? А ведь еще он искал маленького ребенка? Нашел ли? А может, еще нет? Можно ли хотя бы как-то им помочь? В воскресение пришли мастера, полдня устанавливали мойку и вешали шкафчик - С розочками! на стену под руководством неутомимой супруги. Его по ходу дела обругали два раза, но это было не обидно. Мастерам пришлось выслушать гневную речь, достойную генерального прокурора А.Я. Вышинского, им были так же предъявлены обвинения в косорукости. Наконец, все было закончено. Удовлетворенная результатами своей деятельности, Катенька занялась раскладыванием посуды и опробованием новый мойки, а он, пользуясь моментом, пошел в хозяйственный магазин за какой-то чисто мужской ерундой, типа саморезов и шурупов. - Сколько пришлось заплатить! Уму непостижимо! Сам что ли сделать не мог?! - Тут саморезы нужны и отвертка! А их нужного размера нет! - Мне что самой идти и покупать? - Так все сделали! - И что это меняет? Женская логика даже для Сократа непостижима, а потому Павел решил отдохнуть от хозяйственных забот, так сказать, с пользой. До магазина надо было ехать две остановки на троллейбусе. В салоне было несколько человек, на заднем сидении сидела несчастная тетка, которая когда-то жаловалась на несчастливую судьбу дочери. Сейчас она тихо плакала, неловко утирая слезы ладонью. Павлу стало жалко ее, он решил расспросить женщину. - Что-то случилось? - А вы кто? - Я ехал с вами недавно в автобусе, вы рассказывали о своей дочери. Надеюсь, все хорошо? Ребенок родился? Жив, здоров? - Нет, ждем рождения младенца со дня на день. Тут беда одна за одной. Муженек ее удрал, сволочь! Бросил! Говорит, разлюбил! Ну, так что же? Может оно и к лучшему! Если бы это одно! - женщина потянула его за рукав, зашептала на ухо, - дочь с ума сошла! Видит какого-то клоуна, разговаривает с ним! Боится его! Рассказывает, он - жуть неимоверная! Вот что страшно! Что делать, ума не приложу! То ли в роддом отправлять, то ли в психушку! А-а-а! Теперь, когда беда стала явной и ужасающей, все сдерживающие барьеры снесло, и женщина зарыдала в полный голос. Павел решил ее утешить. - Я врач, разрешите, я недолго поговорю с дочерью в вашем присутствии. - Это поможет? - слабая надежда на чудо. - Не знаю, но мне просто необходимо ее увидеть. Они вышли на следующей остановке, до дома дошли через 15 минут. Разбухшая, с огромным животом, неповоротливая, совсем еще молоденькая девушка лет 19 сидела на диване и что-то вязала, по телевизору передавали какой-то концерт. - Настенька, это мой знакомый, зашел нас проведать, сейчас чаю приготовлю, поговорите пока, - женщина ушла на кухню. Павел сначала застеснялся, а потом, решившись, сразу спросил: - у него колпак с бубенцами? - А вы откуда знаете? Видели его? - Да, встречались и каждый раз кто-нибудь умирал. Эти бубенцы как колокольчик у прокаженных в средние века, предупреждение о несчастье. Вот явилось оно, и ничего уже поделать нельзя, надо как-то дальше жить или умирать. Но с вами еще ничего не случилось, он только пугает, а ведь легко перемалывал и не таких. Как вам это удается? Так долго держаться? - Я говорю себе, что главное - ребенок, а его нет, и никогда не будет! - Что же нам со всем этим делать? - он погладил ее по руке, искренно сожалея, - но знаете, там есть еще и девочка, может быть, она сможет нам помочь. - Нет, никакой девочки не было, только он. Ой! - Что? Буквально на глазах лицо девушки стало серым, глаза ввалились, и она начала клониться на диван. - Больно! Очень больно! - Скорее! Звоните, вызывайте «скорую помощь»! Часть 4 Через томительных полчаса приехали медики, забрали девушку с собой. - В роддом давно пора! Чего ждать!? Мамашки, срочно собираемся! Где документы? Поднялась суета, строго говоря, он здесь уже был не нужен, но было ясно одно, зловещий клоун несчастную девицу не оставит без попечения, а защиты у нее нет никакой. - И я с вами в больницу поеду, - решительно заявил он врачам. - Вы кто? - Отец ребенка! - Не положено! Позвоните завтра в приемный покой, вам все объяснят! - Нет, нет! Мне очень надо! Или вот прямо сейчас у меня будет сердечный приступ! Ох! Ой! Очень переживаю! Возьмите с собой! - Какие нервные отцы стали! Ну, хорошо собирайтесь! Только быстро! Приехавшую роженицу врачи подхватили под руки и увели, а он остался в вестибюле ждать плохих или хороших новостей. Толпившийся около регистратуры народ разбрелся, и Павел остался в гордом одиночестве, однако свой пост покидать не спешил. - Привет, дорогая, тут такое дело, даже не знаю, как и сказать! В общем, несчастье случилось! У друга, да! Да! Именно! У него дочь рожает, а он уехал! Девушка осталась одна, можно я тут посижу, как дозвонюсь до него и когда он приедет, вернусь домой. Нет, так сразу не могу! Вдруг что-то понадобиться?! Ну, там пеленки или что? - Дай мне телефон подлеца, я сейчас ему драку устрою! Нет, ну каков! Все вы такие?! А может мне самой приехать? Не надо? Ладно, жди! Какой номер? Он продиктовал старый номер одного из приятелей, прекрасно зная, что тот ответить по нему не сможет и стал ждать... Чего? Неизвестно! Суета улеглась, даже дама-регистратор потихоньку задремала, облокотив голову на руку. Тишина успокаивала, внушала надежду, ласкала. Чуть слышный, почти нежный звон серебряных колокольчиков. Павел открыл глаза. Старый приятель-клоун на этот раз был грустный и печальный. - Вот зачем ты здесь? - Не знаю. - Что-нибудь сможешь изменить? - Нет. - Не боишься? Ты же видел, что я сделал с бандитами. - Нет. Страха нет. - А что есть? - Бесконечно ее жалко и ребенка тоже. У меня у самого дочь чуть не умерла. - Тебе есть что терять, подумай, надо ли лезть в чужую игру, не зная правил? - Надо! Хватит смертей. Идти в безнадежный бой и умереть лучше, чем всю жизнь стоять на коленях и бояться. За что Веру Александровну убил? Это ты во всем виноват! Во всем! - А кто я? - Не знаю. - А меня не существует, я только маска, я -твое представление о зле. У всех оно разное, из глубины подсознания всплывают картинки самые смешные. Кто видит кошмарных тираннозавров, кто - чертей, кто - вообще непонятно что. А вот у тебя так забавно! Клоун! Мне это понравилось, я стал таким и доволен. Все уничтожить меня хочешь, а для этого надо убить себя, а не хочется, правда? Ведь не захотел прийти прямо ко мне в музей еще раз?! То-то же! Успокойся и живи нормально, забудь все. - А девушка? А ребенок? - Разве это твое дело? - Нет, но раз уж я тут, значит, мое. - Я возникаю тогда, когда появляются сильные эмоции, злоба, обида, горечь. Постепенно крепну и становлюсь все сильнее, я как бы зеркальное отражение, даже не так, я как зеркало, которое возвращает назад, то увидело. В этот раз обида девушки на всех и каждого перехлестнула край и