жу! То ли в роддом отправлять, то ли в психушку! А-а-а! Теперь, когда беда стала явной и ужасающей, все сдерживающие барьеры снесло, и женщина зарыдала в полный голос. Павел решил ее утешить. - Я врач, разрешите, я недолго поговорю с дочерью в вашем присутствии. - Это поможет? - слабая надежда на чудо. - Не знаю, но мне просто необходимо ее увидеть. Они вышли на следующей остановке, до дома дошли через 15 минут. Разбухшая, с огромным животом, неповоротливая, совсем еще молоденькая девушка лет 19 сидела на диване и что-то вязала, по телевизору передавали какой-то концерт. - Настенька, это мой знакомый, зашел нас проведать, сейчас чаю приготовлю, поговорите пока, - женщина ушла на кухню. Павел сначала застеснялся, а потом, решившись, сразу спросил: - у него колпак с бубенцами? - А вы откуда знаете? Видели его? - Да, встречались и каждый раз кто-нибудь умирал. Эти бубенцы как колокольчик у прокаженных в средние века, предупреждение о несчастье. Вот явилось оно, и ничего уже поделать нельзя, надо как-то дальше жить или умирать. Но с вами еще ничего не случилось, он только пугает, а ведь легко перемалывал и не таких. Как вам это удается? Так долго держаться? - Я говорю себе, что главное - ребенок, а его нет, и никогда не будет! - Что же нам со всем этим делать? - он погладил ее по руке, искренно сожалея, - но знаете, там есть еще и девочка, может быть, она сможет нам помочь. - Нет, никакой девочки не было, только он. Ой! - Что? Буквально на глазах лицо девушки стало серым, глаза ввалились, и она начала клониться на диван. - Больно! Очень больно! - Скорее! Звоните, вызывайте «скорую помощь»! Часть 4 Через томительных полчаса приехали медики, забрали девушку с собой. - В роддом давно пора! Чего ждать!? Мамашки, срочно собираемся! Где документы? Поднялась суета, строго говоря, он здесь уже был не нужен, но было ясно одно, зловещий клоун несчастную девицу не оставит без попечения, а защиты у нее нет никакой. - И я с вами в больницу поеду, - решительно заявил он врачам. - Вы кто? - Отец ребенка! - Не положено! Позвоните завтра в приемный покой, вам все объяснят! - Нет, нет! Мне очень надо! Или вот прямо сейчас у меня будет сердечный приступ! Ох! Ой! Очень переживаю! Возьмите с собой! - Какие нервные отцы стали! Ну, хорошо собирайтесь! Только быстро! Приехавшую роженицу врачи подхватили под руки и увели, а он остался в вестибюле ждать плохих или хороших новостей. Толпившийся около регистратуры народ разбрелся, и Павел остался в гордом одиночестве, однако свой пост покидать не спешил. - Привет, дорогая, тут такое дело, даже не знаю, как и сказать! В общем, несчастье случилось! У друга, да! Да! Именно! У него дочь рожает, а он уехал! Девушка осталась одна, можно я тут посижу, как дозвонюсь до него и когда он приедет, вернусь домой. Нет, так сразу не могу! Вдруг что-то понадобиться?! Ну, там пеленки или что? - Дай мне телефон подлеца, я сейчас ему драку устрою! Нет, ну каков! Все вы такие?! А может мне самой приехать? Не надо? Ладно, жди! Какой номер? Он продиктовал старый номер одного из приятелей, прекрасно зная, что тот ответить по нему не сможет и стал ждать... Чего? Неизвестно! Суета улеглась, даже дама-регистратор потихоньку задремала, облокотив голову на руку. Тишина успокаивала, внушала надежду, ласкала. Чуть слышный, почти нежный звон серебряных колокольчиков. Павел открыл глаза. Старый приятель-клоун на этот раз был грустный и печальный. - Вот зачем ты здесь? - Не знаю. - Что-нибудь сможешь изменить? - Нет. - Не боишься? Ты же видел, что я сделал с бандитами. - Нет. Страха нет. - А что есть? - Бесконечно ее жалко и ребенка тоже. У меня у самого дочь чуть не умерла. - Тебе есть что терять, подумай, надо ли лезть в чужую игру, не зная правил? - Надо! Хватит смертей. Идти в безнадежный бой и умереть лучше, чем всю жизнь стоять на коленях и бояться. За что Веру Александровну убил? Это ты во всем виноват! Во всем! - А кто я? - Не знаю. - А меня не существует, я только маска, я -твое представление о зле. У всех оно разное, из глубины подсознания всплывают картинки самые смешные. Кто видит кошмарных тираннозавров, кто - чертей, кто - вообще непонятно что. А вот у тебя так забавно! Клоун! Мне это понравилось, я стал таким и доволен. Все уничтожить меня хочешь, а для этого надо убить себя, а не хочется, правда? Ведь не захотел прийти прямо ко мне в музей еще раз?! То-то же! Успокойся и живи нормально, забудь все. - А девушка? А ребенок? - Разве это твое дело? - Нет, но раз уж я тут, значит, мое. - Я возникаю тогда, когда появляются сильные эмоции, злоба, обида, горечь. Постепенно крепну и становлюсь все сильнее, я как бы зеркальное отражение, даже не так, я как зеркало, которое возвращает назад, то увидело. В этот раз обида девушки на всех и каждого перехлестнула край и поэтому я тут. Но, кажется, долго разговаривать нам не придется, вон твоя защитница идет, возникает она по тому же принципу, но это когда есть жалость, сочувствие, любовь. Но роженица совершенно посторонний тебе человек! Зачем девочка здесь? Лишняя! А вот и бой! Два мощных воздушных вихря яростно столкнулись и причудливо закрутились в один тугой, сметая все на своем пути, прошлись по вестибюлю роддома, потом рассыпались в мелкую пыль. - А-а-а! Что это было? Кто? Кто устроил беспорядок? Вы? - от ужаса проснувшаяся дама регистратор вопила из-за всех сил, - полиция! Помогите! - Не волнуйтесь, я все уберу! Я сейчас! Дайте швабру и щетку! Сейчас мебель починю! - Ага! Напился и дебоширишь в роддоме! Совсем взбесился! - появившаяся Катенька, обозленная до крайних степеней, начала избивать невинного супруга. - Караул! Их уже двое! Спасите! Вбежавший врач и медсестра разняли буянов. - А вы кто? - Я дядя той девушки, что привезли вечером. Как она? - Мамаша чувствует себя нормально! Родила здорового мальчика! И стоило так переживать? Разломали мебель! - Ничего подобного! Сама развалилась! - Катенька бросилась в бой, - давно пора поставить здесь другое кресло! Это было жалкое! Колченогое! Но мы готовы посодействовать! Его мы можем заменить, а так же обивку дивана! Но больше даже и не требуйте! Вот прямо всей душой готовы помочь! А уберемся немедленно! А тебя, скотина, дома убью! Супругу Павла в минуты гнева можно было сравнить только с Зевсом Громовержцем. Она размахнулась и стукнула несчастного по спине. - Ну, если сможете договориться с главврачом... Дамочка, не терзайте... Кого? Мужа? Ревнуете? Это рожала его любовница? -акушерка пожалела несчастную и себя, всю жизнь страдавшую от измен гуляки мужа, - А-а-а! Он такой! Неверный! - жена, нащупав нужную тему и рассчитывая на помилование, приготовилась к длительной истерике. Однако врач оставался непреклонным. - Материальные вопросы решите с завхозом, а пока уберитесь здесь немедленно! - Бу сделано! Вот прямо вот! - жена, отвесив сочный подзатыльник, принялась за уборку, а Павел начал ремонтировать продранный в пылу вихревой драки диван, смотреть на кресло он опасался. Что-то тихо звякнуло. Маленький колокольчик с шутовской шапки клоуна тихо зазвонил. - Отдай, это мое, - клоун ухмылялся и протягивал руку. - Не отдавай, подари девушке, ей нужнее. Он теперь всю жизнь будет помнить, как его побили, побоится к ней подойти, - девочка в пышном розовом платьице с блестками насмешливо улыбалась. - Задираешься? - клоун огорчился, но руку убрал, - Опять? - Какое это вредное слово «опять»! Ладно, пошли мириться, дел у нас с тобой еще невпроворот! И дикая парочка: клоун и его вечная соперница-спутница-нежная подруга, обнявшись, вышли из приемного покоя.