- Вот так. Если вы согласны – дом ваш.
- Мой? – продолжала изумляться Рита, а мысли тем временем лихорадочно скакали.
Так, если она не найдётся, то квартира достанется Надюшке и Ване пополам, потому что её собственность, а Сенька отпал в полуфинале. Или продадут и поделят, или что там ещё, разберутся, не маленькие. А она, значит, получит огромный дом в аварийном состоянии, в котором встречаются отдельные антикварные предметы в отличной сохранности. Наверное, можно будет продать часть имущества, и вложиться в ремонт?
- Скажи-ка мне, Валя, - начала она и не поняла, чего таращится мужик.
- Кто? – он смотрел на неё, не мигая.
- Ах, простите, Валентин, не знаю, как вас по батюшке, - поправилась Рита.
- По… кому? – он продолжал тормозить.
- Как звали вашего высокочтимого отца?
- А мне откуда знать? Я и кошку-мать свою очень плохо помню, давно это было, да и бросила она меня. Я бы концы отдал, если б не господин Гийом, он меня подобрал, выкормил с пальца и сделал духом-хранителем этого дома.
- Ври, да не завирайся – какой из тебя дух! Духи бесплотные, а ты весьма упитанный, - Рита осторожно тронула его за бок. – Я тебя в руках удержать не смогла вчера, такой был толстый, и сейчас, знаешь, тоже не маленький, а ты говоришь – дух!
Кот Валентин ухмыльнулся и исчез. Вот прямо исчез, ничего не осталось – ни усов, ни манишки.
- Если вам, дорогая госпожа Маргарита, так удобнее – извольте, - котский голос прозвучал из пустоты особенно ядовито.
- Полтергейст, - выдохнула Рита.
- Прекратите обзываться, ясно? Я понимаю, что вы выросли и прожили всю жизнь среди людей диких и неразвитых, но это не повод уподобляться им и здесь!
- Чего это диких и неразвитых? – не поняла Рита. – Чем тебе люди не угодили?
- Потёрся я там среди людей, пока вас искал, послушал, как вы все разговариваете. И как вы на работе с сослуживцами говорите, послушал, и как дома с мужем – тоже.
Э-э-э-э… Ну да, на работе бывает, что и матом, когда непонятливые сотрудники производят очередной косяк. Или фотографии конца девятнадцатого века – подлинники – приклеивают к паспарту на двусторонний скотч. Или рушник крепят на стену гвоздём – берут и прибивают, прямо насквозь. А про бардак в документации и говорить не приходится. И их убить после такого хочется, не только обматерить.
- Не мы такие, жизнь такая, - отрезала Рита. – На работе у меня вредные условия и сотрудники-остолопы. А муж вообще уже бывший, причём по его желанию. Сам захотел. Ему от меня только пожрать и надо, а всё остальное – от девок молодых. Они его кормить не разбежались, и носки его стирать, а потрахаться – со всем, понимаешь ли, Валя, уважением. Вот ты бы стал такое терпеть? Только честно?
Пустой воздух вздохнул.
- Да нет, наверное, не стал бы, - раздался вздох. – Только, госпожа Маргарита, могу я вас попросить?
- Попробуй, - кивнула она.
- Не называйте меня этим… прозвищем. Пожалуйста.
- И как же тебя называть? Полным именем? И даже ласково никак не сократить? – не поняла Рита.
- Ласково? Сократить? – не понял духокот.
- Вот я, конечно, по паспорту Маргарита, да ещё Михайловна, но так ко мне только на работе обращаются, и то – из соседних отделов. А вообще меня зовут – Рита. И ко мне, мил друг, пожалуйста, на «ты», я всяких этих неоправданных церемоний не люблю. А ты не хочешь быть Валей – могу ещё что-нибудь придумать. Будешь Валиком. Валик, да веник, да сто рублей денег. И хорошо, если денег, а не убытку, - почему-то вдруг вспомнилась детская присказка про барыню-мадам, и что там у этой мадам с собой было.
Воздух рядом поперхнулся.
- Кем-кем?
- Ну не Валя, а Валик. Валичек, если угодно. Валечка.
Воздух молчал – очевидно, переваривал. Потом осторожно спросил:
- И… что это значит?
- Что-что, что мы друзья, - усмехнулась Рита.
- Ну… хорошо, - он проявился вновь в человечьем облике и неуверенно ей кивнул.
- Вот и славненько, - кивнула Рита. – А теперь рассказывай, что там за тёмная история с этим домом. Где хозяева, и причём тут я. Понимаешь, я убеждена всей своей жизнью, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, и хочу узнать, куда сую голову, прежде чем что-то обещаю.
- Похвально, госпожа Маргарита, - кивнул Валик.
Она тоскливо вздохнула.
- Ох, Валентин-Валентин, чучело ты хвостатое. Ладно, хочешь – буду тебе госпожа. Как говорится – хоть горшком назови, только в печку не ставь. Так вот, что там про дом?
- Так я же положил вам договор, - не понял кот. – Неужели вы его не прочитали?
- Договор? – не поняла Рита. – Какой ещё договор и куда положил?
- Так рядом с вами, - он кивнул куда-то на кровать.