Все вокруг торжествует победу любви, в том числе и цвета картины. Французский живописец Поль Сезанн сказал о Веронезе: «Он писал так, как мы смотрим на мир, столь же естественно. Его языком были краски».
В период написания этой работы Микеланджело да Караваджо был еще молод и, несмотря на свой дерзкий нрав, вел достаточно спокойную жизнь в доме своего покровителя кардинала Франческо Дель Монте. Время драматических событий в судьбе художника и его исполненных страстей, борьбы света и мрака полотен, которые окажут сильное влияние на всю европейскую живопись, еще не наступило. Картины его пока светлы и лиричны. В них нередко музицируют, как в представленном произведении, в котором цветущая юность и возвышенное искусство сливаются в гармонии.
Музыкант, сидящий на полотне спиной к зрителю, раскрыл партитуру. На ней видна надпись, которая должна точнее объяснить происходящее. Это нередкий прием в творчестве Караваджо, но никто пока не смог прочитать написанного. Мальчик с рожком на заднем плане — самый ранний из автопортретов художника, который не раз будет изображать себя на своих картинах, и это последний автопортрет Караваджо, на котором мы видим его безмятежным.
В «Музыкантах» еще слышно дыхание Ренессанса. Но в плотной и сложной композиции произведения, в закрученных тканях одежд и драпировок чувствуются те напряжение и легкая нервная дрожь, которые отличают искусство барокко.
Представитель маньеризма, придворный портретист герцогов Медичи, Аньоло Бронзино, видимо, изобразил на картине урбинского герцога Гвидобальдо II или одного из членов флорентийского художественного кружка, куда входил автор. Юноша стоит со «стальной» осанкой, положив на пояс тонкую кисть руки. Художник подчеркнул, что это человек, гордящийся своим аристократизмом. Русский историк искусства Павел Муратов так писал о портретах кисти Бронзино: «…затаенное кипение, тревога, дрожащая в углах глаз, и наружное спокойствие, неподвижные, почти неживые положения, роскошь эмалевой живописи, блистательно-неприступные наряды…» Строгость и даже жесткость позы изображенного усиливаются четкими архитектурными конструкциями на заднем плане.
Юноша держит в руке книгу, символизирующую не только его образованность. Бронзино с товарищами увлекался поэзией, сочинял вирши, и томик стихов, который молодой человек заложил пальцем, намекает на возвышающее душу занятие. Поэтому не все так однозначно в этом «надменном» аристократе. Единственное, чего мы никогда не узнаем, — на каком стихотворении приоткрыта книга. Эта тайна оживляет строгую и величественную живопись произведения.
Художницу и спутницу своей жизни Жанну Эбютерн Амадео Модильяни писал часто, изображая ее с чуть склоненной головой, подчеркивая тонкие удлиненные черты лица, гибкую фигуру и заполняя ровным голубым, как небо, цветом глаза. Но при этом каждый портрет Жанны по композиции, антуражу и колориту — это совершенно новое произведение, выражающее такое удивление художника своей возлюбленной, словно он рисует ее в первый раз.
На представленном портрете Жанна изображена сидящей в кресле, она одета в нижнюю рубашку, волосы распущены. Во всем ее облике сквозит беззащитность и легкая блаженная слабость, какая бывает у человека, недавно вставшего ото сна. Мягкие цвета — белый, охристый, голубой — создают теплый и светлый колорит картины.
Этот портрет жены и музы Модильяни написал во время тяжелой болезни, незадолго до своей смерти и гибели Жанны, которая не смогла перенести разлуки с любимым.
Венецианец Гварди почти все свое творчество посвятил «ведуте» — изображению городских пейзажей. Главной героиней его картин была Венеция. Он часто рисовал какие-либо уголки своего любимого города и реже — панорамы, подобные той, что представлена на этом полотне.
На переднем плане показана лагуна с кораблями, лодками и людьми в них, а вдали, за всей этой кипящей жизнью, видны Дворец дожей, площадь Сан-Марко и Торре дель Оролоджо — Башня с часами, и надо всем раскинулось огромное небо с плывущими по нему облаками. Все три стихии, царствующие в этом городе, — вода, земля и небо занимают в картине Гварди равное положение.