– Эту тварь надо пристрелить! – вскричал Ллойд. – И я сейчас для этого в самом подходящем настроении!
– Полегче, сэр, – ответил Юстис. – Я запрещаю вам убивать коня. Когда он станет вашей собственностью, делайте с ним, что хотите. Но только после решения суда. Вам это ясно?
Ллойд помолчал, а затем сердито сказал:
– Хорошо. Но когда он станет моим, то сдохнет ужасной смертью.
Он шагнул к стойлу Негра, и конь тут же вышел из своей печальной летаргии. Его уши сердито пригнулись назад, глаза запылали от гнева, и пасть приоткрылась. Он встал на дыбы и попятился задом.
– Видите? – сказал Ллойд, отступая к двери. – Он и меня убил бы с удовольствием.
В этой смерти было что-то неправильное. История Ллойда вызывала подозрения, однако никто другой не мог оспорить ее, и шериф не имел оснований для расследования. Единственным свидетелем происшествия был Ллойд, если, конечно, не считать таковыми безмолвных лошадей. Рассказ Бертона-младшего казался ясным и точным, но что – то в нем пробуждало недоверие. И шериф задумался. Он старался отыскать это тонкое несоответствие, но оно все время ускользало от внимания.
Похороны Ральфу устроили пышные. Люди съехались со всей округи – народ его любил и уважал. Во время процессии шериф узнал, что после смерти Аниты Ральф переписал завещание и оставил большую часть своего состояния Ллойду, со щедрыми отчислениями для миссис Ховелл и старого Томаса. В завещании говорилось, что при внезапной гибели Ллойда до срока исполнения последней воли Ральфа конная ферма должна была перейти местному университету для факультета ветеринарии.
Через день после похорон шериф случайно встретил миссис Ховелл и старого Томаса. Они оба покинули ферму, на которой проработали много лет, и переехали в город.
– Если бы мне дали выбор умереть или работать на Ллойда, то я предпочла бы смерть, – заявила миссис Ховелл.
Старый Томас согласился с ней и добавил, что Негр, к великому сожалению, затоптал не того из братьев.
– Конечно, когда конь напуган, он может наброситься даже на любимого хозяина, – сказал старик. – На того, кто о нем заботится. Но я знаю, что Негр любил Ральфа Бертона и ненавидел Ллойда – ненавидел люто, до смерти.
Еще через несколько дней шериф повстречался с Тимоти Олденом. Тот сообщил ему, что Ллойд уволил их с Барри О'Ши.
– Он сказал, что сам позаботится о хозяйстве, – с грустью произнес молодой человек. – А когда суд признает его права на собственность, Ллойд продаст ферму любому, кто предложат хорошую цену.
– А как там Негр? – спросил Юстис, решив, что Ллойд проигнорировал его приказ.
По правде говоря, это указание было не совсем законным.
– Я никогда не видел такой перемены в характере лошади, – ответил Тимоти. – К Негру мы не подходили, потому что Ллойд взял всю заботу о конюшнях на себя. Но, судя по тому, что я видел, этот скакун растерял весь свой норов. Он просто стоит неподвижно в стойле и, похоже, доводит себя печалью до смерти.
Нестыковка в истории Ллойда дошла до Юстиса в середине ночи – через неделю после похорон Ральфа. Какието ассоциации, воспоминания или интуитивные прозрения просочились в его ум, и шериф проснулся. Это была смутная догадка. Он мог ошибаться, но Юстис почему-то считал себя правым.
Он решил дождаться подходящего времени. Утром шериф приехал в похоронное бюро к Чарли Адамсону. Тот как раз завтракал и был в хорошем настроении. Юстис вздохнул с облегчением, услышав, что вещи Ральфа по-прежнему находятся в кладовке Чарли.
– Вот часы и кольцо, – сказал гробовщик, показывая шерифу предметы. – Не понимаю, почему их Ллойд не забирает. Я напоминал ему дважды. А это окровавленная одежда Ральфа. Вряд ли Ллойд захочет ее брать.
– Я ее заберу, – ответил Юстис и сложил одежду в белую коробку.
После этого шериф отправился к Моргану Рейнсу и, оторвав хозяина фермы от осмотра новых лошадей, рассказал ему о своей версии по поводу смерти Ральфа Бертона. Рейнс недоверчиво закачал головой.
– Все это притянуто за уши, – заметил он. – Но возможно. Да, вполне возможно.
– Не могли бы вы поехать со мной к Ллойду? Мне нужен свидетель.
Через десять минут они уже ехали к Бертону. На всей территории фермы не было никаких признаков жизни. Шериф решил, что Ллойд валяется в постели. Он и Рейнс вошли в конюшню и увидели Негра, лежащего в стойле. Когда они склонились над ним, конь даже не пошевелился.
– Лошади лежат или во время сна, или когда они больны, – заметил Рейнс.
Он осмотрел морду Негра и нахмурился.
– Конь на последней стадии истощения. У него потрескались губы. Я думаю, Ллойд морит его голодом и не дает воды. Обрек животное на медленную смерть. Обычно лошади нужно двенадцать фунтов овса и четырнадцать фунтов сена ежедневно. И еще она должна пить не реже двух раз в день – иначе умрет.