Конни почувствовала тревогу еще в такси, но она сказала себе, что причин для беспокойства нет, и решительно отогнала прочь свои страхи. Машина проезжала мимо коттеджей ее подруг. Она могла бы остановиться у любой из них и дождаться Тома. Однако момент был упущен. Такси уже мчалось через пустырь, и красное солнце бросало на дорогу длинные тени.
Их дом был единственным на этой стороне бухты. Город, раскинувшийся за молом, лежал как на ладони, и Конни пыталась утешить себя мыслью, что она не одна – что тысячи глаз будут присматривать за огоньками ее окон. Но сердце почему-то сжималось от предчувствия беды.
Машина остановилась на площадке возле двери. Последний луч малинового солнца погас за горизонтом, и на берег опустились сумерки. Все вокруг обещало блаженный покой. Дом выглядел опрятным и обжитым. Конни расплатилась с водителем, и тот любезно занес чемоданы в прихожую. Знакомые запахи и милый интерьер отвлекли ее от неосознанной тревоги, но когда таксист уехал, бесформенный страх усилился, и Конни торопливо закрыла дверь. Оставив чемоданы в прихожей, она прошла на кухню. В доме было что-то не так. Конни сердцем чувствовала какую-то незаметную перемену. И у нее вдруг возникло настойчивое желание отыскать причину этой навязчивой убежденности.
Крики чаек и шум прибоя растворились в прохладных сумерках. От тишины звенело в ушах. Конни включила холодильник, и тот общительно заурчал. Она пустила в раковину воду, и тут же в уме пронеслась нелепая мысль, что дробь звонких струй может выдать ее присутствие в доме.
На всякий случай Конни заглянула в столовую и гостиную. Там все было нормально, только мебель запылилась за время ее двухнедельной поездки. А Том опять укатил в одну из своих командировок. Конни говорила с ним вчера по телефону. Он обещал приехать домой к полуночи. И было бы глупо гостить весь вечер у подруг. Просто она успела привыкнуть к обществу, и теперь ее старое нежелание находиться в пустом и безмолвном доме вызывало бессмысленное беспокойство, которое надо перебороть или, по крайней мере, перетерпеть еще несколько часов.
Она поймала себя на том, что смотрит в окно. Как это по-детски, задуматься о чем-нибудь и ничего перед собой не видеть. Вздохнув и покачав головой, Конни вернулась в прихожую и вышла на крыльцо. Сад перед домом выглядел слегка неухоженным. Воздух наполняли запахи моря и ароматы цветов. Закат превратился в тусклое алое зарево, а вечерняя духота сменилась свежестью и сыростью ночи. В конце дорожки чернели ворота гаража. Ей захотелось пойти и проверить их. Том часто забывал закрыть замок. Он всегда был немного рассеянным.
Над головой промелькнула маленькая тень. Скорее всего, летучая мышь. Шагнув на дорожку, Конни прислушалась к скрипу гравия под ногами и шелесту опавшей листвы. Еще несколько шагов, и она бы заметила машину, оставленную за гаражом с таким расчетом, чтобы ее не было видно с дороги и из окон дома. Но беспричинный приступ страха заставил Конни повернуть назад. Она с трудом удержалась от панического бегства. Стараясь не оглядываться на черные тени за ее спиной, молодая женщина нарочно пригнула голову.
И только поэтому она не увидела разбитого окна в кладовой. Ее каблучки застучали по ступеням. Она снова подумала о том, что ей надо вести себя тише. Хотя причин для страха вроде бы не было. Конни тогда еще не знала о разбитом окне в кладовой и об угнанной машине, которая стояла за гаражом. Свой страх она объясняла темнотой и одиночеством. Черный проем двери казался ей пастью чудовища. Войдя в прихожую, она включила свет и облегченно вздохнула. Темные комнаты пугали ее больше, чем тени за стенами дома. Она прошла по первому этажу, включая освещение и стараясь не думать о той минуте, когда ей придется подняться на второй этаж. Кроме Тома и таксиста, о ее приезде никто не знал. Поэтому всякое могло случиться.
Конни и раньше чувствовала подобный страх. В такие мгновения она обычно высмеивала свое беспокойство. Она начинала беседовать вслух с теми существами, которые пугают женщин в пустых домах – с теми злобными созданиями, которые прячутся в шкафах и подглядывают из темных дверных проемов. Она попыталась рассмеяться, но жалкий смех ей не помог. Она попробовала рассердиться, обозвав себя глупой трусливой дурой. Чего же проще – подняться на второй этаж и заглянуть, к примеру, под кровать. Однако Конни знала, что пока не сможет совершить такой поступок.
В гостиной у нее появилось чувство, что кто-то наблюдает за ней из темноты за окном. Это было невыносимо. Она торопливо подошла к телефону. Ей захотелось рассказать кому-нибудь о своем приезде. Если ее знакомые узнают, что она вернулась, они будут думать о ней. Они будут смотреть на далекие огоньки ее дома.