– Вы, женщина, не пугайтесь, – успокоил ее лжедоктор. – Просто рулите, и все будет хорошо.
Но она не могла просто сидеть и рулить. Ей надо было что-то сделать. Например, сообщить в диспетчерскую или связаться с дорожной полицией. Но как? Может быть у ворот, при въезде на летное поле? Нет, это не поможет. Она остановит машину, и когда полицейский заглянет в кабину, коротышка приставит к ее голове пистолет. А если ей выбежать из кабины на следующем перекрестке? Но ведь с ними останется Бобби. И похищенная девушка.
Движение на улице начало редеть. Анжелика потянулась за микрофоном. Коротышка ударил ее пистолетом по руке.
– Не глупи, подружка. Еще одна попытка, и я прострелю тебе бедро.
Внезапно ее озарила идея. Отчаянная идея, где все зависело от Бобби – вернее, от того, как он себя поведет. Анжелика прибавила скорость. Над ее головой располагалась панель с тремя лампочками – красной, оранжевой и зеленой. Если пациенту становилось плохо, помощник в салоне нажимал на тревожную кнопку, и в кабине, на верхней панели, вместо зеленой загоралась красная лампа. По этому сигналу водитель знал, что ему следует поторопиться. Обычное излишество, которым никто не пользовался. Но теперь…
– Эй, Бобби! – закричала она. – У меня загорелась зеленая лампа! Посмотри, какая-то неисправность с кислородным баллоном!
– Сейчас, – отозвался тот.
– А ну, на место! – рявкнул лже-доктор.
– Вы, что, хотите сгореть тут заживо! – возмутилась Анжелика. – Малейшая искра, и машина превратится в факел!
В зеркале заднего обзора она увидела, что Бобби поменялся местами с пожилым мужчиной. Он сел на откидное сидение рядом с кислородным баллоном – в углу салона, спиной по ходу движения. Носилки с пациенткой были прочно закреплены. Анжелика быстро проверила пояс безопасности и на полном ходу нажала на тормоз.
Коротышку бросило лицом на приборную панель. Анжелика выхватила из футляра тяжелый фонарик и что есть силы ударила им бандита по голове. Отстегнув ремень, она нагнулась и подняла пистолет с массивным глушителем. Ее маневр застал всех врасплох. Лже-доктор, сестра и пожилой мужчина лежали на полу салона – причем, последний был явно без сознания. Главарь стонал, хватаясь за сломанную руку. По щеке медицинской сестры стекала кровь. Бобби поднял с пола упавший автомат.
– Ты как? – спросила Анжелика.
– Нормально, – ответил он. – Хорошая работа, Энжи.
– Любое дело кончается хорошо, если нужные люди оказываются в нужном месте.
Коротышка застонал и приподнял разбитое лицо. Анжелика с трудом удержалась от того, чтобы еще раз ударить его рукояткой фонарика.
– Но знаешь, что мне тут не нравится? – спросила она. – У нас снова полная машина людей, которым необходима медицинская помощь.
Анжелика с улыбкой взглянула на Бобби. А что, подумала она. Возможно, он будет неплохим партнером.
Августас Мюир
Рептилия
Наш профессор считал эти рождественские каникулы лучшим временем своей жизни. Он преподавал в университете немецкий язык и поэтому буквально лучился от восторга, таская нас по музеям и выставкам, по улицам и площадям, где когда-то бродили писатели и солдаты, создавшие остов биографии немецкой культуры. Эту поездку в Берлин нам организовали в качестве награды за учебу. И мы, небольшая группа бедных отличников, проводили на ногах по двенадцать часов в день, пока не обошли основную часть достопримечательностей огромного города.
Когда я сказал профессору о своей головной боли, он даже немного рассердился.
– Тогда вам лучше лечь, – проворчал он с обидой в голосе. – После обеда мы отправляемся в музей Роха, но при головной боли музеи становятся хуже камеры пыток. Мне жаль, но вам лучше остаться в гостинице.
– Спасибо, профессор. Я действительно лучше пойду в постель.
Сказать по правде, моя головная боль была как дар небес. Меня уже тошнило от вида картинных галерей. Шея ныла от поворотов налево и направо, от осмотра статуй, гобеленов и витражей. Скинув ботинки, я с удовольствием забрался под розовое одеяло и через десять минут заснул невинным богатырским сном.
Примерно через полчаса меня грубо разбудили, встряхнув за плечо. Около кровати стояло двое мужчин. Я с возмущением поинтересовался, что они забыли в моем номере.
– Мы пришли за вами, – ответил один из них.
Эти люди мне сразу не понравились. Первый походил на квадрат, из которого торчали руки, ноги и коротко остриженная голова. Второй – худой заморошный невротик – все время покручивал кончики тонких усов.