– Меня Таней зовут, а вас?
– Я Марина, а это Ксюша, – назвались Светланины сокурсницы. Женщина тоже назвала свое имя.
– Вы все на курсы масляной живописи? – поинтересовалась я. – Я сегодня на первое занятие пришла…
– Не, мы на самостоятельном мастерстве остаемся, – сказала Марина, невзрачная блондинка в сиреневом платье. – Дополнительно, потому что не успеваем.
– А вы? – спросила я Свету.
– Я на курсы, – подтвердила женщина. – К Роману Александровичу, он очень хороший преподаватель.
– Там сложно? – Я изобразила крайнюю озабоченность. – А то я никогда маслом не писала, вот хочу поступать в следующем году…
– О, вы не пожалеете, что записались на уроки! – Лицо Светланы словно просветлело, она говорила чуть ли не с придыханием в голосе. – Роман Александрович очень интересно преподает, к нему попасть на занятие – огромное счастье! Вам очень повезло, что курсы ведет именно он!
Я скептически хмыкнула про себя. Послушать Свету, так правда, согласишься с ее мужем, что Кузнецов для нее – царь и бог, чей авторитет не поддается никаким сомнением. Но я и виду не подала, что не разделяю мнения женщины касательно непогрешимости ее любимого преподавателя. Напротив, изобразив живой интерес, принялась расспрашивать Светлану о занятиях и о Романе Александровиче.
– Я читала на сайте, что он – выдающийся художник, – вспомнила я. – Участник выставок, наверно, гениальный человек!
– Абсолютно точно, – подтвердила женщина. – Он умеет все: и писать реалистичные вещи, и иконами занимается, портреты у него не хуже, чем у Серова! Видели бы вы его шедевры – он приносил шкатулку в технике миниатюрной росписи, это что-то потрясающее! Вдобавок ко всему Роман Александрович – одаренный учитель, что называется, от Бога. Он не только создает уникальные шедевры, но и может доступно объяснить и показать все ученикам!
– А на курсах много человек занимается? – поинтересовалась я.
– Нет, иногда я одна прихожу, – покачала головой Светлана. – Из нашей группы никто больше не записался, хотя девочки хотели. – Она кивнула в сторону Марины и Ксюши. – Но из-за большой нагрузки мы и учебные задания делать не успеваем, не говоря уже о дополнительных. Я и сама не знаю, когда все успеть – к завтрашнему дню надо делать композицию, наброски по рисунку и учить историю. После курсов домой пока доеду, уже поздний вечер будет, придется опять до ночи сидеть… Но мне очень нравится учиться, поэтому я не так сильно устаю, как остальные.
Света нагнулась к своей сумке и вытащила папку акварельных листов альбомного формата, открыла ее и достала карандашный рисунок. Я увидела красивый узор из цветов и лепестков с причудливо извивающимся стеблем и маленькими кружочками-тычинками возле каждого цветка.
– Этот орнамент надо выполнить по всему периметру листа, – пояснила Света. – Перерисовать несложно, но надо придумать переход с вертикальной плоскости на горизонтальную. Потому узор выполняется в цвете, а если окажется удачным, то его перенесу на большой формат.
– Да, сложно, – согласилась я с женщиной. – И долго его рисовать?
– Ой, я все делаю достаточно медленно, – сказала Светлана. – Часто стираю, линии ведь должны быть идеальными. Но знаете, сажусь за рисунок и даже не замечаю, как время пролетает. Это так успокаивает – я раньше в основном в технике реализма работала, так нынешние задания кажутся мне гораздо интереснее, чем в предыдущей художке. А вот наброски по рисунку надо делать реалистичные – людей рисовать, предметы быта, можно детали архитектуры. Рисунок Николай Федорович ведет, он строгий преподаватель, очень требовательный. В неделю надо сдавать не менее пятнадцати хороших набросков. Я, когда начала на пары ходить, приносила больше – штук по двадцать, но из всех них ему нравилось от силы два-три. Но это хорошо – лучше больше работать, так рука набивается, линии становятся прямее и увереннее. Теперь-то я поняла, какие требования у Николая Федоровича, и наброски, как он сказал, у меня стали лучше.
Я слушала Светлану и уже сомневалась в правоте подозрений Куприянова. Да, Кузнецова она обожает, но, похоже, учеба ее интересует куда больше, чем любовные похождения. Скорее всего, Света восхищается им как преподавателем, а не как мужчиной. И, судя по ее рассказу, курсы посещает с целью поскорее овладеть мастерством живописи.
– Ой, скоро же занятие начнется! – спохватилась вдруг Светлана, доедая свою дольку апельсина. – Нам на пятый этаж, вам ведь объяснили куда? Я сейчас уже пойду! – Она схватила свою сумку, оставив дольку моего шоколада на столе. Я вспомнила про свой уже остывший чай и отпила глоток из стакана. Забыла вытащить из чашки пакетик, чай оказался очень крепким и совершенно невкусным – сахара в столовой мне ведь не дали. Я оставила напиток на столе, захватила с собой булочку, остатки шоколадной плитки и направилась вслед за Светланой.