— Ты так этим горд.
— Мой блокнот ты уже рассекретила, а теперь, когда еще и увидела мои последние рисунки... — он поднял бровь, — понимаешь, что они стоят целое состояние.
— Так теперь ты готов об этом поговорить?
Он сделала вид, что не услышал.
— Слушай, Бородатая Леди положила на стол свой счастливый жетон — тот самый, что ты держишь в своих потных ручках. Оказывается, она все время выигрывала благодаря ему. И в этот раз тоже — она разнесла меня в пух и прах. Думал, нам с динозаврами крышка. Я был почти уверен, что она мухлюет. Да в ее бороде могла поместиться целая колода! Но обвинить ее в этом на глаза у Руфуса я не мог: на кону была ее честь. А я мог бы закончить вечер с клинком в горле.
— Глотатель мечей и Бородатая Леди — пара?
— Без ума друг от друга.
— Да ну...
— Да, и я, честно говоря, мог бы легко отправиться домой с Серпентиной. Ее намеки были более чем прозрачные. — Он высунул язык и пошевелил им, изображаю змею.
— Фу, как мерзко.
— Издержки статуса высокого сексуального красавчика. Короче, у неё стрит-флэш, она невероятно довольна собой, и я уже вижу, как её рука тянется к моему блокноту, как вдруг... БАМ! Я вскрываюсь, и у меня флэш-рояль.
— Ты же знаешь, я абсолютно не разбираюсь в этих карточных терминах.
— Бородатая Леди была в ярости, она не могла поверить, что я выиграл, особенно после всех её махинаций. Я схватил жетон, и в эту же секунду Руфус своим мечом проткнул стол насквозь в гребанном миллиметре от моей руки. Вся жизнь пронеслась перед глазами, как тогда, когда ты толкнула меня, и я упал со скейта, или когда ты пыталась сломать мне переносицу локтем, или когда сломала мне нос.
— Мне было десять!
— Но тут Серпентина подняла руки и сказала: «Правила есть правила. Ставки сделаны, а долги нужно отдавать». Черт, это было так сексуально. — Он мечтательно вздохнул. — Так что я сунул жетон в карман и свалил оттуда к чертовой матери. И теперь я дарю этот жетон тебе. Если уж Бородатая Леди охмурила Руфуса с его помощью, то я уверен, Пэн, там какая-то сильная магия.
Я раскрыла ладонь и внимательно изучила с виду совершенно обычный старый жетон метро.
— И не думай, что я сравниваю тебя с Бородатой леди! — выпалил Эф.
Эф необыкновенно гордился собой. Но он ждал от меня какой-то реакции, и где-то в глубине души я почувствовала проблеск надежды. Может, всё не так уж и плохо.
— Ладно, давай уже с этим покончим, — произнесла я и положила жетон в карман на груди. Рядом с сердцем.
* * *
Стоя на крыльце дома Китса, я похлопала по карману, где лежал жетон. Это предало мне уверенности. Играющая за дверью музыка была настолько громкой, что ее отголоски я чувствовала всем телом. Я потянулась было к дверному звонку, но Эф просто толкнул дверь и вошел.
И угадайте, на кого мы наткнулись в первую очередь? Черисс.
Так себе начало вечера.
Убранные назад махровым ободком волосы были уложены в стиле 70-х, а белое теннисное платье с юбкой в складку было настолько коротким, что я всерьез задумалась, не застудит ли она себе чего. В ложбинке, переливаясь в лучах света, раскачивался золотой кулон на цепочке.
— Эфраим! — Она обняла его и поцеловала в щеку.
Меня же она оглядела с ног до головы.
— А у тебя костюм под названием «Все, что было дома»? — Судя по голосу, она уже немного выпила, а из-за ее невнятной речи можно было подумать, что она спросила «Все, что было на помойке?». Хотя это Черисс, с нее станется.
— Привет, Черисс, — сказала я, обходя её стороной, — нет, я ночное небо.
— Боже, Пэнни, это так мило!
Она назвала меня «Пэнни» и сделала комплимент? Возможно, она не так уж и плоха.
— Мой кузен на утреннике в детском саду был в похожем костюме!
А нет, все в порядке, Черисс по-прежнему отвратительна.
— А где Одри? — спросила я, вставая на цыпочки и разглядывая толпу, чтобы найти не только Одри, но и Китса. Мне на глаза попалось несколько полураздетых медсестер, ритмично раскачивающихся под электронную музыку, парочка здоровяков в женских платьях, развалившихся на диване с пивом в руках и внимательно рассматривающих толпу, а народ кругом двигался в такт музыке.
Именно так и выглядел мой ад.
Черисс пошатывало. Эф плеснул себе в пластиковый стаканчик пива из бочонка.
— Налей мне тоже, — попросила я, перекрикивая шум.
— Ты же не любишь пиво.
Я пожала плечам и протянула руку.
Я не любила пиво и, если уж на то пошло, вообще никакой алкоголь, но оставаться единственным человеком в доме без стаканчика в руке мне не хотелось. В который раз осмотрев толпу, я увидела неловко жавшихся в углу Грейс и Майлза (тех самых ребят с фестиваля, которые предлагали позвонить мертвым поэтам). Я почувствовала себя моряком, увидевшим маяк среди кромешной тьмы.
Она выглядела несчастной, а ему было до чертиком скучно. Грейс посмотрела в сторону одетых как зомби ребят и неожиданно поймала мой взгляд.
— Привет, Пенелопа! Мы здесь! — помахала она мне рукой.
Видимо, жетон все-таки счастливый.
— Скоро вернусь, — сказала я Эфу и сделала первый шаг в операции «Расширение круга общения». Пробираясь к Майлзу и Грейс, я старалась ни в кого не врезаться и не пролить пиво на что-нибудь дорогое. А это было нелегко, скажу я вам. В тех уголках комнаты, где не теснились подвыпившие гости, можно было наткнуться на очень дорогие на вид предметы искусства: картины современных художников — краски яркие, мазки хаотичные; на каминной полке стояли непонятные металлические скульптуры. Кажется, родителям Кита очень нравилось все, что выглядит дорого.
Когда я наконец-то до них добралась, ничего не сломав и никого не облив, Грейс крепко меня обняла. Она была одета в стиле мексиканского Дня мертвых: лицо раскрашено под скелет, а в волосах яркие алые розы.
— Неплохо получилось, да? — Она подняла стакан, как будто произнесла тост, и мы чокнулись.
— Вино? — спросила я, вглядываясь в содержимое её стакана.
— Нет, диетическая кола, пришлось порыться в холодильнике.
— Пенелопа, — кивнул мне Майлз с легкой улыбкой на губах.
Нас разделяло метра три, а я все равно почувствовала, как от него пахнет пивом. Его волосы с помощью геля стояли острыми пиками, на лбу был значок молнии.
— Гарри Поттер? — спросила я.
— Зигги Стардаст.
Мне хотелось сделать вид, будто я знаю, кто это, но Грейс пила диетическую колу, Майлз тепло улыбался, а нервы мои были уже на грани.
— Понятия не имею, кто это. И я ненавижу пиво. Серьезно, прямо не переношу его. Оно похоже на смесь зеленых оливок и мочи. На входе я встретила своего заклятого врага, и она сказала, что её кузен в детском саду носил такой же костюм. И, кажется, я умираю от аллергии на блеск для губ, хоть у меня теперь и есть счастливый жетон от Бородатой Леди. И я ненавижу, ненавижу, ненавижу вечеринки.
Какое-то время они оба смотрели на меня с недоумением.
Майлз забрал мой стакан.
— Ты хорошо держишься. Но мне нравится, что у тебя есть заклятый враг. — Он сделал большой глоток и вернул обратно. — Смесь из зеленых оливок и мочи? Пожалуй.
Он облизнул губы.
Грейс наклонилась ко мне и призналась:
— Я тоже ненавижу эту вечеринку.
Она вздохнула и продолжила, обращаясь скорее к себе, чем к окружающим:
— И поэтому я все больше скучаю по Кирану.
Я непонимающе подняла бровь.
Майлз фыркнул.
— Киран — идеальный бойфренд Грейс, который всегда знает ответ на любой вопрос, а все остальные парни на его фоне кажутся второсортными. А все потому, что Киран — сверхчеловек. Они оба просто отвратительны.
Грейс ударила его по руке, и Майлз только смущенно пожал плечами.
— А что не так? Ты знаешь, что это правда.
Она демонстративно отвернулась и села к нему спиной.
— Мы здесь только потому, что Майлз в столовой нашел приглашение и надеялся случайно встретить здесь сексуального парня из Старбакса, в которого втрескался по уши. Не повезло... — Изображая сожаление, она шмыгнула носом.