— ...в субботу мы выезжаем на фестиваль Святого Варфа?
Не отрывая глаз от своего блокнота, Эф изобразил пуканье, что происходило каждый раз, когда кто-то произносил созвучное с этим звуком слово. Привычка, которая вырабатывалась годами, потому что мы посещали Академию Святого Варфоломея с детского сада.
— Ты омерзителен. Одри?
Стараясь не смотреть мне в глаза, Одри начала громко тянуть через трубочку свою диетическую колу.
— Стоп, ребята, мы ведь едем, правда?
Одри выразительно посмотрела на Эфа. Его рот был всё еще полон чипсов, он пожал плечами.
— Я думал, ты ей скажешь.
— Скажешь мне что? — спросила я.
Когда в третьем классе мы познакомились с Одри, то втроем стали посещать осенний фестиваль Святого Варфа. И не только потому, что это приносило нашей школе деньги, хотя и это тоже. В детстве мы ходили туда, потому что все ходили. Нам рисовали на лицах маску Человека-паука, мы объедались сладостями до такого состояния, что уже через полчаса нам казалось, что наши зубы начинают гнить. Однажды мы выиграли золотую рыбку в полиэтиленовом пакетике с водой и зачет лишь за то, что выиграли заезд на мотороллере. Я обожала эти поездки, и каждый раз ждала их с нетерпением. Конечно, с возрастом они становились все менее интересными, но мы все равно посещали фестиваль каждый год. Это было нашей традицией.
Я переводила взгляд с одного на другого и ждала, когда кто-нибудь из них сломается.
— Я собираюсь на встречу выпускников в школу Святого Игнатуса, — выпалила Одри.
— С Грегори?
Одри смутилась. Я указала на свою шею, давая понять, что засосы для меня не тайна за семью печатями.
— О Боже, нет. Этого парня зовут Итан. Черисс пойдет с его другом Хантером. Подожди-ка, — она задумчиво пожевала губу, — я могла бы спросить, возможно, кто-нибудь из его друзей остался без пары...
— Нет-нет, всё в порядке, — быстро ответила я, понимая, что ничего хуже свидания вслепую на глазах у Черисс просто не может быть.
— Ты злишься? Пожалуйста, не злись...
Я снова вспомнила наш разговор про клуб французского и кругах общения.
— Вовсе нет, — с наигранной веселостью заверила ее я.
— Прости, Пэн. Я хотела сказать раньше. Я думала, что мы переросли фестиваль, и в любом случае туда не поедем. Не нужно было решать за всех.
Она не хотела меня обидеть, но я сразу почувствовала себя ребенком-переростком, который все еще хочет поехать на фестиваль.
Я вспомнила, как мы с Эфом в прошлом году в первый раз уговорили Одри прокатиться на колесе обозрения, как она тряслась весь путь наверх, хотя была зажата между нами, и как она выдохнула на самом верху, увидев огоньки внизу.
— Почему ты никогда не говорила, что это так красиво? — возмутилась тогда она.
Я встряхнула головой, возвращаясь в реальность и пытаясь скрыть, как расстроена. Словно отказ от многолетней традиции не имел большого значения. В глубине души я чувствовала себя очень одинокой, для меня эта поездка была очень важна.
— Полагаю, ты тоже хочешь слиться? — c натянутой улыбкой на лице спросила я Эфа.
Он странно посмотрел на меня.
— Что с твоим лицом? И почему снова покрываешься пятнами?
— Ты. Пойдешь. Или. Нет?
— Прости, Отом достала нам билеты на интерактивный спектакль «Макбет» на каком-то складе.
— Звучит потрясающе, — соврала я.
— Поверь, я с куда большим удовольствием провел бы время с тобой. Отом перешла в фазу отношений под названием «мы-всегда-держимся-за-руки». У меня ладони постоянно потеют.
В доказательство своих слов он протягивает мне руки ладонями вверх.
— Ладно, ладно. — Я прикусила губу, пытаясь сообразить, как же тогда быть. — Может, тогда в следующую субботу? Точно! Пойдемте на Кони-Айленд! Это, конечно, не осенний фестиваль, но должно быть весело. И рядом с океаном.
Отлично. Вышло очень естественно и непринужденно. Какая я молодец.
Одри сникла.
— В следующую субботу? Я пообещала Черисс, что пойду с ней на вечеринку в честь Первого октября к этому новенькому, Китсу.
У Китса, оказывается, вечеринка.
— Вечеринка в честь Первого октября? — фыркнул Эф.
— Я бы взяла вас с собой, но вход только по приглашениям...
(Разумеется)
— ...И Черисс по уши влюблена в Китса...
(Кто бы сомневался)
— ...и это костюмированная вечеринка...
(Ну да, круто. Разумеется, конечно, кто бы сомневался: у новенького красавчика будет костюмированная вечеринка!)
В это мгновение я была готова припомнить им всё: засосы, фестиваль, клуб французского, круги общения, а еще то, что моя жизнь была для них открытой книгой, а в их некоторые главы были только для избранных. Про себя я начала грустно напевать «Единице всегда одиноко»[4]. Только этого не хватало.
— Я пойду с тобой на Кони-Айленд, Пэн, — согласился Эф. — Слышал, на прошлой неделе люди застряли на Циклоне[5], и им пришлось спускаться пешком с самого верха. Офигенно, правда?
— Очень, — ответила я машинально.
Если мы не пойдем втроём, это будет совсем не то. Хотя уже все не то. Плюс еще эта вечеринка у Китса. К черту Кони-Айленд. Я была более чем уверена, что все то, что мне всегда хотелось испытать, то, что постоянно обходило меня стороной, будет на той вечеринке.
С моих губ сорвался предательский тихий вздох.
И на этом наш разговор неожиданно затих. Эф нахмурился и вернулся к блокноту, а Одри так сильно вцепилась в волосы, что еще чуть-чуть и вырвала бы их. У меня же на лице застыла очень неестественная улыбка.
Всё должно было быть по-другому. День пошёл коту под хвост.
Будь выше этого, Пэн. Ты же любишь этих людей.
— Ты уже знаешь, в чем пойдешь? — спросила я Одри, пытаясь перевести тему в более позитивное русло.
— На вечеринку Китса? — отозвалась Одри смущенно.
— Нет, на встречу выпускников!
Она с облегчением выдохнула и улыбнулась. Достав телефон, она пролистала несколько фотографий, прежде чем найти нужную.
— Вот, мы с Черисс нашли его в новом винтажном магазине «Гонконг 8» в центре.
Платье было чудесным, бледно-розовым с серебристым напылением и расшитым бисером, четко по фигуре.
— В стиле Одри Хэпберн. Собираешься подражать тёзке? На тебе оно должно смотреться великолепно.
— Милое, — отметил Эф, мельком взглянув на телефон.
Одри заметно расслабилась, рассказывая, как она собирается уложить волосы (профессиональная укладка, после которой волосы будут прямыми и сияющими), что собирается обуть (серебристые туфли на шпильках от Мэри Джейн) и какую бутоньерку она купила своей паре (пионы насыщенного розового цвета).
Пока мы сидели в кафе, я всем своим видом старалась показать, что все хорошо. Но как только мы попрощались, я завернула за угол, где они не могли меня видеть, и меня накрыло волной облегчения, я облокотилась о здание и разжала кулаки.
Чувствовала я себя отвратительно.
Я еще никогда не чувствовала себя настолько далекой от Одри и Эфа.
* * *
Следующие несколько дней я пыталась себя убедить в том, что фестиваль не имел такого уж большого значения, а наш разговор в «Чипотл» не обернулся катастрофой. Получалось не очень.
Теперь я на 100% была уверена, что наша несостоявшаяся поездка стала началом конца, мои друзья бросят меня, и я останусь одна на всю оставшуюся жизнь.
Я все так же была влюблена в Китса, и 11 уроков по биологии не дали никакого результата: его не назначили моим партнером по лабораторным работам, мы не сталкивались случайно в коридоре, не встречались в кафе.
На самом деле кто-то (у кого весьма дурное настроение) мог бы сказать, что мой прогресс с Китсом скорее отрицательный. В среду, на второй неделе учебы, я увидела, что он машет мне. Сердце забилось с неистовой силой, и я уже было начала махать в ответ (слишком энергично, слишком резко и просто слишком), но тут заметила впереди себя парня, который помахал Китсу в ответ, и поняла, кому на самом деле предназначалось это приветствие. Поэтому я сделала вид, что всё это время просто пыталась поправить волосы. Но моё большое янтарное кольцо в форме цветка зацепилось за них, и мне пришлось бежать в туалет, чтобы его вытащить.