МАРКУС. Мне снилось, Сережа, что ты едешь в «Красной стреле».
КИРОВ. Чудовищно
МАРКУС. И в вагоне открыты окна. Твои волосы трепещут на ветру. Внезапно в вагон влетают сотни хищных птиц и склевывают тебя.
КИРОВ. Как, совсем?
МАРКУС. Нет, они оставили скелет. В «Красной стреле», Сережа, продолжал ехать твой белый скелет.
ГОЛОС С.-Т. Как все-таки важно закрывать в вагоне окна.
МАРКУС. Сережа.
КИРОВ. Ну, что еще?
МАРКУС. Я ведь стараюсь, Сережа. Я ведь очень стараюсь тебе соответствовать. Мечтаю, чтобы в твоем будущем музее нашелся бы уголок и для меня.
КИРОВ. Каком еще музее?
ГОЛОС С.-Т. Настоящему вождю положен музей.
МАРКУС. Вот я и веду себя как жена вождя, разве ты не видишь? Общественную нагрузку имею.
КИРОВ. Ох, Маша, Маша… Лучше бы ты ее не имела. Лучше бы уж сны видела, честное слово.
МАРКУС. Общественная нагрузка не мешает мне видеть сны. Организованное мной учреждение…
ГОЛОС С.-Т. Профилакторий для перевоспитания проституток. Положа руку на сердце, это настораживает общественность.
КИРОВ. И что это за платные экскурсии по профилакторию?
МАРКУС. Ничего не знаю об экскурсиях.
ГОЛОС С.-Т. Информация к размышлению: их посещают одни мужчины. Од-ни муж-чи-ны.
Открывается дверь, неслышно входит Аэроплан.
КИРОВ. Мужчины? (Оборачивается, с удивлением смотрит на Аэроплан.)
ГОЛОС С.-Т. Одни!
АЭРОПЛАН. Здравствуй, товарищ Киров. Такая у нас с тобой встреча неожиданная…
КИРОВ. Кто это, Маша?
АЭРОПЛАН. Позвольте представиться: Аэроплан.
МАРКУС. Она – перевоспитанная. Тоже сны вещие видит.
АЭРОПЛАН. Очень даже!
КИРОВ. Аэроплан? Это имя?
АЭРОПЛАН. Призвание. Шучу – кликуха. Вполне современно, по-моему. Ты, товарищ, мечтал в детстве летать?
КИРОВ (Маркус, хмуро). Я же просил не водить к нам в дом всю эту шушеру.
МАРКУС. Но она ведь перевоспитанная!
АЭРОПЛАН. Он, кажется, этого не осознает.
КИРОВ. Никаких перевоспитанных!
АЭРОПЛАН. Бука!
МАРКУС. В конце концов, это не по-большевистски.
КИРОВ. Не по-большевистски? А ты представляешь себе, чтобы Крупская проституток перевоспитывала? Что бы ей на это Ильич сказал?
ГОЛОС С.-Т. Думаю, Ильич не возражал бы.
АЭРОПЛАН. Он только рад был бы, твой Ильич. Так уже его эта Крупа достала, а Ильич – он был мужчинка в самом соку.
ГОЛОС С.-Т. Говорят, все лысые – страстные.
АЭРОПЛАН. И ему – ты представь – каждый день такую жабу видеть. Затоскуешь! А результат – революция. Революции ведь не от хорошей жизни делаются. Вот ты, товарищ Киров, смог бы ты конкретно товарищ Крупскую…
КИРОВ. Что?
АЭРОПЛАН. Поцеловать!
КИРОВ. Ну, знаете…
АЭРОПЛАН. То-то. А меня, чувствую, смог бы.
МАРКУС (полуобняв Аэроплан). Это уж точно. Такая красавица!
АЭРОПЛАН. Ох, смог бы! Жаль, перевоспиталась я.
КИРОВ. Да чего мне целоваться-то? Что, у меня другой работы нет?
АЭРОПЛАН. А это уже комчванство.
МАРКУС. Ты посмотри на ее грудь!
КИРОВ (смотрит). Ну, допустим, посмотрел.
МАРКУС. На ее бедра!
АЭРОПЛАН. Комчванство, чистой воды комчванство!
ГОЛОС С.-Т. К вопросу о комчванстве. Разрешите доложить случай из личной жизни. Мне вот на днях поступило, как говорится, предложение, так не знаю, что с ним и делать. Дельный товарищ, сам с Камчатки. Это ничего, что с Камчатки, хуже, что болен комчванством. Так загордился членством в партии… Ну, просто оч-чень!
АЭРОПЛАН. Ужас, ужас!
КИРОВ. Мы ему быстро крылышки обрежем.
ГОЛОС С.-Т. Уж обрежьте, пожалуйста! Поймайте и – обрежьте!
МАРКУС. Мужчина и женщина…Всё старо, как мир.
КИРОВ. Вот я тут хотел одну цитату привести… (Подходит к книжному шкафу, достает книгу, за ней стоит банка соленых огурцов. В один из огурцов воткнута вилка.) Маша, здесь соленые огурцы.
МАРКУС. Соленые огурцы?
АЭРОПЛАН (достает огурец на вилке, пробует). Малосольные.
МАРКУС. Мне, товарищи, не по себе.
АЭРОПЛАН. Так. Главное – не паниковать. Вы случайно здесь водки не находили?
КИРОВ. Находили. А как вы догадались?
АЭРОПЛАН. Посредством умозаключения. Если где-то обнаруживаются малосольные огурцы, можно со всей ответственностью предположить, что рано или поздно поблизости окажется и водка.
ГОЛОС С.-Т. У нее хорошая интуиция.
Киров показывает водку.
АЭРОПЛАН. Только это самое… Водку попробовать надо.
МАРКУС. Я боюсь. Вдруг мы все здесь отравимся? И утром найдут лишь три холодных тела… Давайте неизвестную жидкость просто выльем.
АЭРОПЛАН. Еще чего! Ладно, эту жидкость я выпью одна. Тем более, что я уже все равно съела огурец. (Достает из книжного шкафа стопку и наливает себе водки.)