Самураи ничего этого не знали, каждую минуту ждали войны, всех русских считали Хвостовыми и Давыдовыми (у попавшего к ним в плен в 1811 году капитана Головнина требовали признания, кто он: Хвостов или Давыдов?), и в общем, их состояние было близко к панике. Как всегда бывает в чрезвычайной ситуации, последняя надежда возлагалась на спецназ — помочь японцам победить русских должны были ниндзя. Синоби из все той же легендарной провинции Ига по имени Хираяма Гёдзо предложил использовать местные отряды «крадущихся» для отражения русских атак, однако, насколько это сейчас известно, его план не был принят, и переброска спецназа из Ига не состоялась. Скорее всего, потому, что в этом не было логистического смысла. Уже в наши дни выяснилось, что недалеко от современного города Аомори, на северной оконечности острова Хонсю — прямо напротив Хоккайдо, во времена Хвостова и Давыдова действовал свой отряд синоби, перебравшихся туда еще в XVII веке из соседней с Ига провинции Кока.
Подтверждением этой версии может служить находка, сделанная недавно на территории бывшего призамкового поселения Хиросаки близ Аомори. В начале XIX века замок Хиросаки являлся центром самой северной провинции главного японского острова Хонсю — фигурально выражаясь, служил мостом в княжество Мацумаэ, на Хоккайдо. Сейчас это один из городов префектуры Аомори с одноименной столицей, и долгое время он не был избалован вниманием военных историков. Но внезапно выяснилось, что один из старых домов, сохранившийся в Хиросаки, может стать на севере Японии центром притяжения туристов. При детальном осмотре невзрачный домик оказался настоящей усадьбой ниндзя со всеми характерными для такого типа строений приспособлениями: крутящимися дверями, двойными стенами, тайниками, ловушками и знаменитой сигнализацией в виде «соловьиных полов», наступая на которые нельзя было остаться незамеченным. Подобные приспособления можно увидеть в Ига и в Кока, в Киото и в «храме ниндзя» Мёридзи в городе Канадзава. Но в подавляющем большинстве случаев это лишь реплики — макеты, созданные по старинным чертежам, хотя и с большим искусством. Да и далеко не всегда даже настоящие усадьбы — ниндзя-ясики оборудовались тайными приспособлениями, и, наоборот, в немалом количестве мирных японских жилищ (например, в домах аптекарей) можно было найти и тайники, и ловушки. В Хиросаки вроде бы всё оказалось подлинным. А главное, нашлись документы, удостоверяющие, что здесь, как минимум с 1669 года и до упразднения самурайского сословия в 1872 году, проживали члены отряда синоби, называвшегося Хаямити-но моно. В старейшем из известных сегодня списков приводится 19 фамилий воинов, чья разведывательная деятельность, очевидно, была направлена в первую очередь против коренного населения — айнов. Обычно местные ниндзя принимали участие в подавлении их восстаний, равно как и в «разборках» клана Цугару, правящего в Хиросаки, с соседями. Вероятно, прибытие русских кораблей в начале XIX века заставило пересмотреть стратегию использования этих отрядов и, возможно, даже повлияло на рост численности ниндзя — к концу эпохи в Хиросаки насчитывалось уже около шестидесяти бойцов-разведчиков.
Обнаруженный 12-страничный учебник для ниндзя образца 1756 года раскрывает некоторые тайны, с помощью которых синоби могли надеяться противостоять русскому нашествию. Среди них способы изготовления простейшего оружия, уже знакомые нам методики ослепления противника, рецепты снотворного на основе пепла сушеных жаб — верных помощников «демонов ночи» во всяческих тайных делах, снадобья из уток-мандаринок и, конечно, излюбленная техника «крадущихся» — использование магических заклинаний.
Серьезные специалисты по истории ниндзюцу считают, что группа Хаямити-но моно в действительности не полагалась на чары — эти записи были сделаны поистине для отвода глаз или как «дань традиции». На самом деле северные ниндзя отдавали предпочтение ведению разведки и изготовлению лекарств (на протяжении веков именно фармацевтика была основным бизнесом ниндзя, да и в доме в Хиросаки, как говорят, долгое время ощущался аромат снадобий). Более того, возможно, главным направлением деятельности синоби из Хиросаки была организация оперативной передачи информации военного характера в центральные области Японии. Само по себе название Хаямити-но моно, которое можно примерно перевести как «скороходы», свидетельствует о том, что ниндзя японского севера могли видеть свою главную задачу в скорейшем оповещении правительства о вражеском вторжении. Но такая задача стала действительно актуальной для Эдо только после рейдов Хвостова и Давыдова — первой и единственной в истории Японии попытки нападения с этого направления. По счастью, в будущем услуги особого отряда правительственной связи из клана Цугару так и не понадобились японским властям: до первой войны с Россией оставалось еще почти 100 лет — больше, чем просуществовали на свете «скороходы» из Хиросаки. А когда время войны все-таки подошло, выяснилось, что навыки северных ниндзя безвозвратно утрачены. В начале ХХ века именно в этой местности было решено провести учение по ведению боевых действий «в условиях Маньчжурии и Сибири». Теперь уже японцы готовились к наступлению — к решающему столкновению с русской армией на ее территории, и больше всего японцев пугал климат: знаменитые сибирские морозы. Хоккайдо и близкая к нему территория Аомори считаются в Японии очень холодными регионами — своеобразной «японской Сибирью». Поэтому в январе 1902 года именно сюда, к перевалу Хаккода отправились с тренировочными целями 210 солдат 5-го пехотного полка императорской армии. Стойкие, но не обученные бойцы попали в снежную бурю и заблудились. 10 недель остатки и останки боевой группы вытаскивали однополчане и местные добровольцы. Из двухсот десяти человек выжили 11. Первому из найденных — капралу Гото Фусаносукэ пришлось ампутировать обмороженные ноги и пальцы на обеих руках, а уже после войны ему был поставлен памятник.