– Вы что имеете в виду? – уточнил я.
– Крупную «колотушку», – объяснил Якушин. – Атрибут похоронного хозяйства одного из племен Центральной Африки. Лучше не спрашивайте, откуда мне досталось все это благолепие. Держитесь от нее подальше. Эта штука отчаянно фонила, насилу справились. Хотели выбросить, но жалко стало. Сейчас она вполне безобидна, но мало ли что…
– Что вы имеете в виду под словом «фонила»? – Я сглотнул.
– Зря я это сказал, – виновато улыбнулся Якушин. – Слова «магия», «колдуны», «злой дух», «грязная энергетика» – не из вашего лексикона, верно? Будем считать, что я ничего не говорил.
– Ага, – поддержал я шутку. – Кажется, догадываюсь. На вас работает армия колдунов и магов, которые чистят заряженные грязной энергией экспонаты.
– Именно, – кивнул Якушин, учтиво сдержав улыбку.
– Тогда зачем вам частный детектив, если все проблемы могут решить волшебники, причем одной левой?
– Ладно, не будем это здесь обсуждать. – Сергей Борисович крякнул, посмотрел на меня как-то странно. – Пойдемте на воздух, Никита Андреевич.
Глава третья
Мы сидели на лавочке недалеко от колумбария, я снова курил. Якушин, по его утверждению, бросил эту вредную привычку лет семнадцать назад. У колумбария возилась женщина, вытирала пыль в своей нише, меняла сухие цветы в вазочке. На парковку подъезжали машины, по Парку Памяти гуляли парочки.
– Возможно, мы и доживем до того времени, – вздохнул Якушин, – когда на кладбища люди будут приходить, как в парк, гулять с детьми, назначать свидания… Кстати, на городских кладбищах Лондона это давно укоренившаяся традиция. Для людей эти места не ассоциируются со зловещим миром мертвых – это место, где можно отдохнуть, развеяться, подышать свежим воздухом…
«Не ближний свет сюда пилить, чтобы подышать свежим воздухом», – подумал я.
– Итак, вы осмотрелись, – заключил Сергей Борисович. – Сможете выразить одним словом ваши впечатления от увиденного и прочувствованного?
– Уютненько… – пробормотал я.
Якушин от души засмеялся.
– Спасибо, Никита Андреевич, ответ принимается. Вы сегодня получили скромный, но все равно положительный заряд. Ждите приятное событие – пусть мелочь, пустяк, но оно вас порадует и развеселит. Предвосхищаю ваш вопрос: если следовать этой логике, в хозяйстве некоего Якушина должны царить благодать и гармония. Зачем ему частный сыщик? Но здесь все сложно. Собственной детективной службы у нас нет, приходится подыскивать людей на стороне. В музее и вблизи него происходят странные события, Никита Андреевич, – перешел к цели моего визита Якушин. – Раньше здесь действительно было мирно. Первый случай произошел ровно месяц назад – 28 апреля. В зале на втором этаже главного корпуса вспыхнул пожар. Позднее выяснилось, что коротнула проводка в стене. Пострадала часть зала у окна – сгорела стена, оконная рама, пара стеллажей, безвозвратно утеряны несколько ценных артефактов – шкатулки, медальоны, пара настенных мемориалов, сохранившихся с середины XIX века. Вызвали электриков, ремонтников, последствия устранили в течение пары дней – на это время зал пришлось закрыть. Пострадавшие артефакты заменили другими. Только отдышались, утром 1 мая в подвале пробило трубу, и залило практически весь первый этаж. Был праздник, посетителей пришлось эвакуировать, и персонал вместе с охранниками бегал с ведрами. Кое-что пострадало от воды – до слез обидно, хотя все это можно пережить. Как и в первом случае, последствия устранили. Четвертого мая была совершена попытка ограбления. Двое молодых людей пытались вынести икону позапрошлого века, изображающую христианского мученика Акакия, которому римляне отрубили голову, и из раны, согласно преданию, вытекли кровь и молоко. Один отвлекал внимание сотрудниц музея, другой под курткой вынес икону. Их догнали охранники в парке, скрутили – одному нашему парню при этом разбили губу, у второго трещина в ступне…