Левин знал, что, если он под видом потенциального клиента Лидии позвонит в ее офис, администратор сообщит ему, что мисс Фиорентино находится в длительном отпуске. Она не станет говорить, что мисс Фиорентино в настоящее время проживает в Хэмптоне, а вместо этого уведомит звонящего, что все дела взяла на себя бизнес-партнер Лидии Сельма Эрнандес. Можно ли назначить встречу с мисс Фиорентино после ее возвращения? Нет, ответит администратор, в данный момент это невозможно. Потому что (хотя она этого и не скажет) мисс Фиорентино уже не вернется.
Элис позвонила за два дня до Рождества.
— Папа, думаю, тебе лучше приехать в больницу. У мамы дела не слишком хороши.
Левин наблюдал, как снег укрывает Вашингтон-сквер белым покрывалом, и у него было такое чувство, что приближающийся новый год, постепенно обретающий форму новый альбом, новая квартира неожиданно придали жизни новизну и перспективу. Необходимо, чтобы Лидия наконец убедила его: все эти триста квадратных метров в их полном распоряжении. Грузчики ушли. Левин пытался настроить телевизор, чтобы посмотреть игру в половине девятого. Этот матч должен решить, выйдут ли «Нью-Йорк джайентс» в плей-офф.
Лидия, прибывшая лондонским рейсом, позвонила из аэропорта. Сообщила, что едет в больницу. Внезапные приступы ее болезни стали повторяться все чаще.
Левин взглянул на часы. Прикинул, сколько времени потребуется, чтобы закончить настройку каналов, и сможет ли он выкроить еще четверть часа, чтобы поставить игру на запись. Снегопад только усугубит непростую предрождественскую обстановку на дорогах. Бросив свое занятие, Левин отправился мыть руки и искать шарф и шляпу. Он просто обязан вернуться к десяти минутам девятого, чтобы закончить настройку. Не позже.
В больнице Лидию подключили к мониторам и капельницам. Элис откинула простыню, чтобы показать Левину синяк на бедре матери, спускавшийся до самой лодыжки. Левин ненавидел эти синяки.
— Когда это случилось?
Лидия вяло пожала плечами.
— Кажется, вчера.
Левин попытался вспомнить, когда они в последний раз занимались любовью. Может быть, утром перед ее отъездом. Он хотел вспомнить. Он хотел заняться с ней любовью в их новом доме. Чтобы она снова была с ним, а не здесь, в этом чужом для нее месте.
— То есть ты останешься тут на ночь?
— Да, — ответила жена. — Возможно, на несколько дней. Врачи считают, что уровень креатинина слишком низкий. Элизабетта скоро вернется с результатами.
Лидия никогда не забывала выписать доверенность на право представлять интересы больного. Доверенным лицом она в течение многих лет называла мужа. Но когда Элис исполнился двадцать один год, Лидия оформила документ на ее имя. Левина это очень задело. Супруги даже поссорились. В конце концов он махнул рукой. Ведь так хотела Лидия.
— Квартира изумительна, — сообщил он. — Ты ведь вернешься домой к Рождеству, да?
— Надеюсь. Распаковщики сегодня закончат?
Левин кивнул.
— Я страшно устал. Тебе повезло, что ты этого не застала.
— Прости. Я понимаю, что уехала не вовремя. Но в Лондоне все прошло отлично. — Лидия взяла его руку и крепко сжала. — Мне горько оттого, что я не смогу провести с тобой наш первый вечер в новом доме.
Он провел большим пальцем по венам на ее руке.
— Я купил бутылку «Клико». Но мы можем распить ее позднее.
— Разве великий матч не сегодня? — спросила Лидия.
— В половине девятого, — ответил он.
— Тогда тебе пора. На дорогах в центре сейчас ужас что творится. А у меня тут тоска зеленая.
— Мам… — подала голос Элис.
— Ты уверена?
— Конечно.
— Ты привез маме пижаму или что-нибудь еще? — спросила Элис.
— Она тебе нужна? — спросил Левин у Лидии, раздраженный тоном дочери. — Разве ты была без чемодана?
— Да, да, пижама у меня есть.
— А свежая была бы лучше, — буркнула Элис, скривившись и демонстративно не глядя на отца.
— Оставь меня в покое, Элис, — огрызнулся Левин. — Я весь день занимался переездом. Я же не робот.
Он взглянул на табло больничных часов: в этот момент цифры перескочили на 19.31.
— Ну что ж… — проговорила Лидия.
Левин наклонился, чтобы поцеловать жену, потом поцеловал в макушку Элис.
— До свидания, девочки. Люблю вас обеих. — И добавил с порога, обращаясь к Лидии: — Поправляйся.
Лидии потребовался плазмаферез, а затем диализ. Наступило Рождество, и обеденное время Левин провел в больнице. Жена по-прежнему находилась в отделении интенсивной терапии, поэтому дюжина красных роз стояла в вазе на стойке регистратуры. Лидия, имевшая бледный и лихорадочный вид, лежала под одеялом; ей было не до фильма, который он для них скачал.