— Я, знаешь ли, немного занята.
— Пошли в «Таверну Грэмерси»? Мне нужно кое-что с тобой обсудить.
— Папа, нечего обсу…
— Пожалуйста, Элис. Мне действительно нужно тебя видеть.
Девушка вздохнула.
— Ох, прошло столько времени, я послала тебе кучу сообщений, и вдруг ты звонишь как ни в чем не бывало и предлагаешь увидеться?
— Что тут такого, просто отец хочет поужинать с дочерью.
Еще один вздох.
— Может, в воскресенье?
— В семь?
— Ладно.
— До встречи, — сказал Левин и, хотя Элис уже отключилась, добавил: — Спасибо.
Он снова сложил коробки в плоскую упаковку и убрал за шкаф. В любой момент могла явиться Иоланда. Левину вдруг пришло в голову, что он не знает, как рассчитываться с Иоландой. Каким образом ей возмещают расходы на продукты, которые она покупает каждую неделю? С тех пор как уехала Лидия, домработница полностью обеспечивала его всем, что он любил: обезжиренным молоком «Органик вэлли», кофе сорта «бразилиан сантос». Бездрожжевым хлебом. Мороженым «Бен и Джерри». И обедами. Макароны с сыром, фахитас, жареная свинина с картофельным гратеном, пирог с морепродуктами, лазанья… В кухонных шкафчиках хранился запас пасты и соусов. В холодильнике — несколько сортов сыра, мясные нарезки, релиш. Левина бросило в жар при мысли о том, что Иоланда добросовестно исполняла свои обязанности, а он и не думал ей платить. И возмещать стоимость приобретенных продуктов. Не исключено, что он задолжал домработнице небольшое состояние.
Левин написал записку: «Привет, Иоланда, я вам что-нибудь должен за последние несколько месяцев? Пожалуйста, сообщите». Прислонил листок к чашке на кухонном столе. Затем приписал: «Простите, если запамятовал». Об этом ему тоже придется заботиться в отсутствие Лидии. А еще о налогах. Их семейный бухгалтер уже присылал ему письмо на электронную почту. Но всей этой рутиной занималась Лидия. Неужели бухгалтер сам не может с этим управиться?
Левин вышел из дома, добрался до «Франсуа», где съел салат с руколой, лосось на гриле, картофель фри. Во время обеда слушал в наушниках альбом Зои Китинг. Впечатление было такое, что она играет на виолончели у лакированной ширмы с перламутровыми птицами и заснеженными горными вершинами. Левин чувствовал ветер, прилетевший с длинного узкого озера. Пока она играла, перед его мысленным взором ожил целый пейзаж.
В МоМА он приехал в половине второго. Подумал, что, может быть, если ужин с Элис пройдет хорошо, они вместе отправятся смотреть ретроспективу на шестом этаже. Решил, что ей это, наверное, понравится. Они могли бы начать заново. Последние месяцы были очень тяжелыми.
Должно быть, Элис тяжело видеть маму в таком состоянии. Часто ли она навещает Лидию? Левин предположил, что да. И ощутил укол ревности.
Он огляделся, ища взглядом Джейн, потом вспомнил, что та вернулась к себе в Джорджию. И внезапно понял, что скучает по ней.
Люди валом валят на ретроспективы: Ван Гога в Национальной галерее в Лондоне, Кандинского в музее Гуггенхайма. Жаждут поглазеть на Мону Лизу, статую Давида. Толпами стекаются на Арт-Базель и Венецианскую биеннале. Но когда город в последний раз обращал коллективное внимание на одну-единственную работу одного художника? В тысяча девятьсот шестьдесят девятом году Кристо и Жанна-Клод обернули[21] сиднейское побережье. В две тысячи пятом они же сделали из ткани шафранового цвета семь с половиной тысяч ворот в Центральном парке, среди которых гуляло больше людей, чем во всех галереях Нью-Йорка за весь тот год. Ныне толпы с каждым днем увеличиваются. Очередь желающих посидеть перед Мариной Абрамович начинает выстраиваться на тротуаре возле МоМА в семь утра. С девятого марта — дня начала выставки — на этот перформанс пришли посмотреть более трехсот пятидесяти тысяч посетителей.
Художница сидит за своим столом. Напротив нее снова юноша с ангельскими глазами. Они сидят так, не двигаясь и вперив друг в друга взгляды, почти полчаса. Абрамович видит комнату, пол которой усеян конфетти из записок и писем, квитанций, журналов, рукописей, книг — всего, что было накоплено ею за долгие годы (и поверьте, их целые груды — она ничего не выбрасывает, даже счета от дантиста). Марине представляется, что на этом полу лежит ее мертвое тело.
За перформансом наблюдает Арки Левин в темных джинсах и синей узорчатой рубашке. Неподалеку от него Бриттика из Амстердама, с шелковистыми розовыми волосами и своим фирменным макияжем. И другие аспиранты в толстовках и с ноутбуками, которые будут эксплуатировать «В присутствии художника» месяцами, если получится написать что-нибудь стоящее. Есть и настоящие знаменитости, они появляются здесь все чаще и чаще. Их пропускают вне очереди. Понятное дело.
21
Художники Кристо Явачев (1935–2020) и Жанна-Клод де Гильбон (1935–2009), родившиеся в один день, 13 июня 1935 года, — супружеская пара, создававшая необычные инсталляции, обертывая тканью различные предметы и объекты (включая здания, мосты, острова и пр.).