Джейн знала, что некогда она бы попыталась называть эту вещь Богом, но сколько проблем вызывали в мире эти попытки определить, чем или кем являлся или является Бог. Должно быть какое-то другое слово, и она решила, что у нее в запасе несколько сотен миль, чтобы подумать об этом на просторах Испании во время своего паломничества. И громко рассмеялась, потому что ей показалось уместным поразмышлять в длительном путешествии над названием идеи, которая была Богом. Они с Карлом проделают долгий путь вместе.
Джейн по-прежнему не отрывала взгляда от художницы в белом платье. Она сидела и наблюдала за ней в знак уважения. Она смотрела, как истекают последние часы «В присутствии художника» и к женщине за столом подсаживаются все новые и новые участники. Джейн чувствовала, что стала свидетелем явления непостижимой красоты среди людей, которые прикоснулись к этому искусству и нашли отражение великой тайны. Кто мы? Как нам жить?
Начиная с девятого марта Марина Абрамович просидела на этом стуле семьсот тридцать шесть часов. Сегодня вид у нее был сияющий. Толпа вокруг возбужденно гудела. Съемочные группы искали наилучшие позиции. Сверкали вспышки.
Весь день ликование захлестывало и Бриттику, щекоча ей ребра, покрывая мурашками кожу на руках, на голове. Пришла длинная эсэмэска от Джейн из Джорджии: «Браво, Марина! Какое достижение! 1 сент. уезжаю в Мадрид. Родные считают меня сумасшедшей. Я их удивила. Но это ерунда по сравнению с твоей выходкой! Ну и ну! Впрочем, я как будто понимаю. Давай еще встретимся. Напишу тебе на электронную почту. Тебе тоже браво!»
Бриттика прочитала сообщение и улыбнулась. Поправила черный парик, который надела, скрываясь от смотрителей, которые почти наверняка вышвырнули бы ее, если бы заметили в музее. Ей это ясно дали понять. Впрочем, когда их ярость поутихла, к ней проявили милость. Полицию не вызывали. И никаких обвинений предъявлять не стали. По-видимому, смирились с неоднозначностью ситуации.
Сегодня без своих розовых волос, цветных контактных линз и макияжа Бриттика выглядела почти как любая другая китаянка. Короче говоря, стала невидимкой. Она чувствовала, как толпа теснит ее. Атриум был переполнен. Балконы забиты битком. Девушка и сама не понимала, почему решилась на этот поступок. У нее никогда не было тяги к эксгибиционизму. Но после стольких лет изучения Марины ей хотелось показать, что она отдала всё. И что всё в порядке.
Как выяснилось, на самом деле ничего особенного в Бриттике нет. Девушка на несколько секунд оголилась, но ведь она — лишь одна из более чем полутора тысяч человек, сидевших на стуле напротив Марины за последние три месяца. Одна из восьмисот пятидесяти тысяч посетителей «В присутствии художника». Теперь в интернете фигурировали ее фотографии, снятые зрителями на телефоны. Марко отреагировать не успел, а может, решил не выкладывать снимок. Ее нагота не будет официально запечатлена в архивах Абрамович. Бриттика не собиралась расстраивать перформанс. Или Марину. Она даже не знала, что способна на это, пока дело не было сделано. Все произошло так стремительно. Но девушка не жалела об этом. Ее фото быстро растворятся среди миллионов подобных снимков, загружаемых в Сеть каждый день. Возможно, эти фотографии ей припомнят в университете, когда она вернется, но на тех снимках, которые ей довелось увидеть, выглядела она восхитительно. Возможно, о них услышат ее родители или даже увидят своими глазами, и Бриттика понимала, что они будут огорчены. Даже злы. И ей придется столкнуться с этим по возвращении домой.