Голди снова попробовала открыть дверь, хотя уже знала, что та не откроется. Она чувствовала, что балансирует на лезвии ножа. С одной стороны находился Споук, родственники мамы и безопасность, если до них дойти. А с другой были музей с его тайнами и опасностями (слотерберд!)… и возможность помочь.
Когда она догнала мальчика, тот казалось, был ни капельки не рад ее видеть. Птица на его плече словно стала больше и чернее.
— Эм… как зовут эту птицу? — спросила Голди.
— Ее, — сказал мальчик. — Ее зовут Морг.
— Мо-о-о-о-о-о-орг, — слотерберд встряхнула перьями и посмотрела на Голди.
Девочка отступила.
— Она… она кусается?
Рот мальчика искривился в неприятной улыбке.
— Да. Особенно она любит глаза. Если ты лежишь на земле со сломанной ногой, она подождет, пока ты ослабеешь, а затем выклюет твои глаза один за другим. Пум. Пум.
«Он хочет меня напугать», — подумала Голди, — «он не знает, что я уже и так напугана до полусмерти».
— Такое не происходит, — возразила она. — Не в наше время. Не здесь.
Мальчик потряс головой, словно не мог поверить в то, что на свете могут быть такие глупые люди.
— Ты думаешь, что все еще в Джуэле. Но это не так. Теперь ты в музее. А здесь может произойти все, что угодно.
Подсобные помещения музея очень сильно отличались от выставочных залов. Потолки были выше а на стенах висели разнообразные картины, изображающие солдат с длинными усами и толстощеких королев в старомодных платьях.
Но одна картина отличалась от остальных.
— Кто это? — спросила Голди, указывая на юную девочку в полированных доспехах с мечом и луком в руках. На вымпеле над головой девочки был изображен черный оскалившийся волк.
— Какая-то старая принцесса, — ответил мальчик.
— Она не старая.
Мальчик закатил глаза.
— Я имел в виду старые дни. Она была воином много сотен лет назад.
Голди присмотрелась. Картина потрескалась от времени, но девочка гордо смотрела на Голди.
— Принцесса Фрисия?
— Кто она?
— Ну… из детской сказки. Воинствующая принцесса Мерна.
— Откуда мне знать, — мальчик пожал плечами и зашагал дальше.
Голди поспешила догнать его.
— Куда мы идем? — спросила она.
— Не твое дело.
— Как я могу помочь?
— Не твое дело.
— Как тебя зовут? — она присмотрелась к мальчику. — Мы раньше не встречались? Ты не жил в Старом квартале? Около Канонерского канала. Что ты здесь делаешь?
— Не твое дело.
В витринах, мимо которых они проходили, стояли комплекты доспехов, скелеты и кнуты с поводками. Между ними были свалены кучками горшки, велосипеды и старые деревянные повозки. Все было покрыто толстым слоем пыли. С потолка свисала паутина.
Голди и не думала, что в пределах Джуэла может существовать такое место. Она подумала о родительских наставлениях и поежилась. Ядовитые насекомые… пыль… пурпурная лихорадка.
— Что это? — спросила она, показывая на что-то железное с острыми шипастыми челюстями.
— Ловушка для человека, — ответил мальчик и неприятно улыбнулся.
Над головой Голди, словно мечтая о море, стонал скелет кита. Мех на чучелах водяных крыс, казалось, шевелился. Где-то хлопали кожистые крылья. С каждым шагом, с каждым звуком по коже бегали мурашки.
Но в то же время девочка испытывала странное возбуждение и никогда до этого она не чувствовала себя такой живой.
«Я спала», — подумала она. — «Я спала всю свою жизнь и теперь просыпаюсь!»
Комнатам, казалось, не было конца. Голди знала, что музей не может быть настолько большим, но он все тянулся и тянулся. Двери, через которые они проходили, были шириной, наверное, с улицу, витрины образовывали бесконечные ряды.
А потом, пройдя очередную дверь, они вышли на дорогу. Впрочем, над головой все еще был потолок. И в Джуэле не было дорог похожих на эту.
Прямо перед ними был свободный квартал. Он весь зарос колючими кустами и скрывался в тени. В центре росло огромное дерево, в ветвях которого кто-то построил маленький деревянный домик со скрипучей лестницей.
Голди никогда не встречала что-либо столь же интересное. Она сделала шаг к дереву и остановилось: прямо перед ней, так близко, что если бы здесь были мама и папа, то их бы хватил удар, проходила канава.
Огромная канава в два ее роста с водой на самом дне.
Грязной водой…
Нечистой водой…
Полной заразы, топящей детей водой…
И внезапно на Голди навалились события последних дней. Ее возбуждение куда-то исчезло, оставив только страх. Она стояла с открытым ртом, глядя в канаву, и в ее голове была только мысль об опасности.