Голди смотрела на них не в силах поверить.
— Вы что, не слышите меня? Здесь был бриззлхаунд!
Прежде чем кто-либо смог ей ответить, пронесся порыв ветра и в квартале появились Ольга Чаволга и херро Дан. Между ними Голди с удивлением увидела собаку. Белую маленькую собаку с одним черным ухом и загнутым хвостом, который гордо реял, как флаг.
Голди никогда в жизни не видела живых собак. Собаки были разносчиками болезней и часто, впадая в бешенство, кусали людей. В Джуэле не было собак уже сотни лет.
Тоудспит, скорее всего, разглядел выражение ее лица, поскольку поморщился и сказал:
— Это Бру. Он спас тебе жизнь. Ты должна быть благодарна.
Голди непонимающе посмотрела на мальчика.
— Он сбил тебя в канаву, — пояснил Тоудспит. — Ты просто стояла на месте, Акула бы переехала тебя.
Голди казалось, что мальчик говорит загадками. Она потрясла головой, злясь на себя.
— Меня сбил в канаву бриззлхаунд. И он не пытался меня спасти. Он хотел меня убить!
Шинью прочистил горло.
— В этой части музея очень темно, а света очень мало. Шум и фары внесли еще сумятицы. И маленькая собачка вполне могла показаться чудовищем.
— Нет, — возразила Голди. — Это не то, что произошло!
Она оглянулась, стараясь в деталях вспомнить произошедшее. Когда это… это… нечто выросло из кустарника, она обнаружила, что все уже словно подернулось дымкой. Теней было много. Свет был слабый. Может это и правда была маленькая собачка?
Нет…
Я не знаю…
…Может быть.
Ольга Чаволга присела и погладила Бру по голове.
— Умница, — у нее был легкий акцент, словно она родилась за пределами полуострова Фаруун. — Вечером получишь косточку.
Щенок радостно взвизгнул и помахал хвостом.
— Но что такое с Акулой? — доброе лицо херро Дана было обеспокоено. Он сел рядом с Голди. — Это правда, девочка? Моя повозка хотела задавить тебя?
Голди кивнула.
— Честное слово, я сожалею, — сказал он.
— Что хорошего сожалеть, если бы ее раздавило! — проворчала Ольга Чаволга.
— Ни за что бы не поверил, что это может случиться, — сказал херро Дан Голди. — Старая Акула никогда прежде не ездила сама по себе.
— Но с чего она начала? — спросил Шинью.
— Думаю, это знак надвигающейся беды, — сказал херро Дан, поднимаясь на ноги. — Все меняется. Старые опасности, и новые тоже. Судя по виду вещей, нам лучше быть настороже. Всем нам.
— Ты бы слышал рог Акулы! — сказал Тоудспит. — Она завывала, как потерявшийся ребенок!
— И мы все потеряемся, — строго сказала Ольга Чаволга, — если не будем осторожны. Мы должны разобраться, откуда исходит эта опасность и устранить ее.
Херро Дан кивнул.
— Шинью, завтра ты снова будешь в городе. Поговори со всеми кого знаешь. Позадавай вопросы, начни со взрыва. Это явно всего лишь часть…
Голова Голди начала болеть, а вода из канавы, казалось, промочила ее до последней нитки. Она несчастно шмыгнула носом. Все словно забыли про нее. Может быть, они решили, что она не может быть им полезна. Если бы только мама и папа были здесь! При мыслях о них по ее щеке сбежала слеза.
Маленький песик смотрел на нее, склонив голову набок и виляя хвостом. Его черные глаза смотрели понимающе, словно он знал, каково ей на самом деле.
Голди постаралась убедить себя, что она не боится его. Она уже покрыта грязью и грязной водой, у нее наверняка будет пурпурная лихорадка и столбняк, а мама и папа попадут в тюрьму, и все из-за нее.
«Несколько собачьих микробов уже не повредят».
Она протянула руку, и Бру обнюхал ее. Осторожно она коснулась его уха. Оно было теплым и гораздо шелковистее, чем девочка ожидала.
— Бру, — прошептала она, пробуя его имя. Маленький песик так яростно завилял хвостом, что чуть не потерял равновесие. Затем, прежде чем Голди смогла остановить его, он запрыгнул ей на колени, положил передние лапы на плечи и облизал лицо горячим красным языком.
Голди закрыла глаза и постаралась не думать о том, как она чуть не умерла, ожидая, что кто-то придет и спасет ее. Она вздрогнула.
«Никогда больше я так не поступлю», — подумала она, — «в следующий раз я сама себя спасу!»
— Итак, нашли ли Хранители что-нибудь в наших документах, что удовлетворило их любопытство? — спросила Ольга Чаволга.
Было уже поздно, и три смотрителя совершали обход.
— Пыль, чешуйницу. Парочку тараканов, — отозвался Шинью, которой нес на плече свою арфу, — ничего полезного. Они ушли и я сомневаюсь, что они вернуться.