Всплеск раздался снова и на этот раз гораздо ближе. Вода теперь не опускалась ниже ступней Голди. Холодная и голодная.
— Тоудспит, найди дверь! Быстро! — громко крикнула Ольга Чаволга. И ее голос эхом прокатился под сводом Быстро! Быстро! Быстро!
Голди побежала. Ее ноги скользили на предательских кирпичах, вода захлестывала лодыжки и пыталась сбить, утащить с собой. Она ухватилась за Тоудспита и тот сжал ее руку. В стене перед ними появилась дверь, Тоудспит распахнул ее забежал внутрь. Следом вбежала Голди и последней — Ольга Чаволга.
— Бру! — испугалась Голди. — Где Бру?
Она оглянулась назад и увидела собаку, бегущую к ней по дороже. Только в этот раз она выглядела больше. Намного больше.
Голди открыла рот, чтобы закричать…
Вокруг вдруг все закричали и зашевелились. Дверь захлопнулась. Голди моргнула и посмотрела вниз. Там был Бру, который весело прыгал у ее ног, виляя хвостом и улыбаясь. Просто маленький песик, который рад, что все целы и невредимы.
Тени снова сыграли с ней злую шутку.
Объяснение
— В Старой Царапине произошло что-то неприятное, да? — спросил чуть позже утром Шинью. Он провел пальцем по струнам своей арфы. — Дан был прав. Древние проблемы просыпаются. Нам следует быть поосторожней.
За четыре часа, что прошли с того момента, как они покинули подземное озеро, Ольга Чаволга и Тоудспит провели Голди по череде комнат. Она видела чучела дельфинов и старые кукольные домики, небольшие тюремные камеры, чьи стены, казалось, пропитались отчаянием. Она проходила мимо глубоких ям и ржавых металлических колес, высотой с трехэтажный дом. Она видела корпус корабля, лежавший на боку, словно его забросило в музей приливной волной.
И у каждой комнаты было свое имя. Даунтлесс, Комната Забытых Детей, Линь, Старые шахты, Грубый Том — и это было только начало! Музей оказался намного больше, чем думала Голди. Ему, казалось, нет конца.
Теперь они стояли на холме под названием Кухня дьявола. Он был усеян огромными камнями и воздух здесь гудел от тысяч насекомых. В первый раз за все пребывание в музее Голди не увидела потолка. И вообще с трудом поверила, что находится внутри маленького каменного здания. Небо казалось бескрайним.
— А что насчет остального? — спросил Шинью. — Что с Гарри Маунтом?
Ольга Чаволга кивнула.
— Она почувствовала.
Огромная улыбка преобразила серьезное лицо Шинью. Он схватил руку Голди и яростно потряс.
— Отлично! Превосходно! — воскликнул он. Затем повернулся к Ольге. — Ты рассказала ей об остальном?
Голди навострила уши. Этим утром она видела много чудесных вещей, но они не смогли заставить ее забыть о маме и папе и отчаянном желании помочь им. И с завтрака ее нетерпение возрастало.
«Неужели сейчас?» — подумала она. — «Неужели сейчас мне скажут что я могу сделать?»
— Я жду Дана, — сказала Ольга. — Он должен встретить нас тут.
Она огляделась.
— А где Бру? Он бежал впереди.
— Я думаю, он пошел в туннели, — сказал Шинью.
— Тск. Он слишком спешит. Тоудспит, бери Голди и идите за ним. Я пойду следом, как только придет Дан.
Голди не двинулась с места.
— А что с мамой и папой?
Шинью помедлил.
— Боюсь, мне нечем тебя порадовать. Их приговорил вчера. Четыре года в Доме Покаяния.
Хотя Голди и ожидала нечто подобное, но мир вокруг стал холоднее, и она прислонилась к камню, чтобы не упасть.
— Я думал, что смогу передать им сообщение, — продолжил Шинью. — Я уже делал так прежде. Но все мои контакты лгут. Этот взрыв перепугал всех.
Голди его почти не слышала.
— Я должна сделать что-нибудь, — прошептала она. — Возможно, мне стоит вернуться.
— Не глупи, дитя, — сказала Ольга Чаволга. — Никому не будет пользы, если и тебя поймают. Надо быть терпеливой.
Она повернулась к Шинью.
— Ты узнал что-нибудь о тех, кто заложил бомбу?
— Они словно исчезли. Нет никаких улик. Но я попробую завтра…
— Ну? — шепнул Тоудспит на ухо Голди. — Ты идешь?
Он толкнул ее в кусты, которые скрывали узкий разлом в одном из камней. Мальчик пригнулся и протиснулся в него. Голди услышала шорох трутницы, и в темноте загорелся огонек. Она пригнулась и пролезла в проход.
Она стояла в небольшой пещере с гладким каменным полом. Из нее влево уводил туннель, по которому уже шел Тоудспит. В его руке раскачивался фонарик. Тени за ним уже почти сомкнулись.