— Конечно, если городу будет грозить серьезная опасность, ему понадобится сильный лидер…
— Как вы, — быстро сказал лейтенант-маршал.
— Вы слишком добры, — Командующий открыл дверцу винной стойки, встроенной в стол. Его глаза пробежались по тонкой голубой книге, которую он прятал там. — Стакан лучшего красного вина из Мерна в честь Семерых?
Лейтенант-маршал кивнул и без разрешения сел на один из стульев для посетителей, сняв шляпу и проведя рукавом по лбу.
Командующий склонился над бутылкой, чтобы скрыть свое возмущение. Ополченцы были жалким сборищем. Среди них не было никого, кто бы смог убить, но и они сгодятся, пока он не найдет кого-то получше. Что случится довольно скоро…
Шпионы
На следующее утро херро Дан отвел Голди на длинный балкон, который назывался Дамская миля. Он шел по правой стороне огромного зала, полного истрепанных флагов и побитых молью гобеленов. На каменных стенах был мох, а в трещинах росли крошечные белые цветочки. Когда Голди посмотрела с балкона, то увидела внизу столы и стулья, которые перемещались в дымном воздухе, словно люди только что ушли.
— Настало время выучить Первую песню, девочка, — сказал херро Дан. — Мы поем ее музею, когда он волнуется. Я не мог научить тебя раньше. Ты должна быть достаточно сильной, как физически, так и морально…
Он внезапно остановился и склонил голову к плечу, словно прислушиваясь к чему-то.
Голди тоже прислушалась. Откуда-то донесся хлопок. Звук был такой тихий, что Голди даже подумала, что ей показалось. Но херро Дан встревоженно смотрел на нее.
— Это нехорошо, — пробормотал он. — Совсем нехорошо! Мне следует проверить.
Голди не знала, насколько уходит пожилой человек, и осталась там, где была. Но затем она забеспокоилась и пошла на кухню. К ее удивлению, Тоудспит ждал ее с возбужденным выражением лица.
— Твои Благословенные Хранители вернулись! — сказал он, едва она вошла в дверь. — Они в выставочных залах. И они привели пару учеников!
Сердце Голди упало.
— Я думала, они сдались. Почему они все еще ищут меня?
— По словам Хранителя Хоуп они не ищут, — сказал Шинью, выдвигая для Голди стул. — Она говорит, что они пишут доклад. Исторический доклад. Старые картины и тому подобные вещи.
Ольга Чаволга фыркнула.
— Они думают, что мы поверим в эту чушь?
— Я не думаю, что их волнует, поверим мы или нет, — сказал Шинью.
— И каковы их настоящие цели? — спросила Ольга Чаволга.
— Не знаю. Возможно, они ищут Голди, а возможно что-то еще.
— Мы можем сходить посмотреть, — сказал Тоудспит, ткнув пальцем в сторону Голди. — Я и она. Мы можем пошпионить за ними.
Голди с затаенным испугом посмотрела на него. К ее облегчению Шинью покачал головой.
— Нет.
— Ну же, Шинью! — взмолился Тоудспит. — Я уже делал это раньше. Наблюдал за людьми в выставочных залах. И они не замечали меня. А мы сможем узнать, что им надо.
Ольга Чаволга выглядела задумчивой.
— Может быть, это и такая уж и плохая идея.
— Да! — сказал Тоудспит.
«Нет!» — подумала Голди.
— Не думаю… — начал Шинью.
— Благословенные Хранители заинтересовались нами впервые за много лет, — перебила его Ольга Чаволга. — Почему? Это как-то связано с Голди? Или с надвигающейся бедой? Может они узнали, что скрывает музей? Нам надо узнать ответы на эти вопросы.
— Но…
— Ты слишком печешься о безопасности детей, Шинью. Как, впрочем, и я. Но Тоудспит прав. Он не раз шпионил за посетителями и ни разу не был замечен.
— Но Голди…
— Она очень много узнала с того дня, как пришла сюда. И ей не обязательно ходить. Никто не заставляет ее. Пусть решает сама.
На самом деле все было далеко не так. Тоудспит смотрел на нее с ухмылкой. Он-то знал, насколько она боится Хранителей. А Ольга Чаволга ждала, что она примет решение, хотя до этого ей прежде никогда в жизни не приходилось этого делать.
И даже обеспокоенное лицо Шинью напоминало Голди о папе так сильно, что в животе появилась сосущая тоска по дому. И она знала, что если просидит еще хотя бы минуту, то разрыдается как ребенок.
Она быстро встала.
— Я пойду, — сказала она, и удивленное выражение на лице Тоудспита стоило всех страданий.
— Вы, — сказала Хранитель Хоуп, — недо-хранители. А я ваша начальница.
Два ученика из Школы благословенных Хранителей преданно смотрели на нее. Они сказали Хоуп свои имена, но та уже забыла их. Их лица также быстро вылетали из памяти. Единственное, что было важно — они подчинялись ей.