Несколько раз впереди мелькал Шинью. Однажды комнаты переместились, когда они почти догнали его. Голди и Тоудспит очутились на Дамской миле, а Шинью бежал по деревянной галерее, которую Голди никогда прежде не видела.
— Шинью! — прокричал Тоудспит. — Стой!
Но Шинью даже не повернул головы.
Когда спотыкающиеся и запыхавшиеся дети добежали до Грязных Ворот, он уже был там. Его арфа была перекинута через плечо и он сантиметр за сантиметром открывал ворота. На той стороне трава колыхалась так, словно приближалась буря. В воздухе густо пахло порохом.
— Шинью! — крикнула Голди. — Ольга Чаволга сказала, что ты не должен ходить за ней!
Но над ними хлопала крыльями Морг, струны арфы рыдали, а его лицо потемнело, как небо перед грозой. Голди не была уверена, что он вообще слышал ее.
Дети бросились на ворота и попытались их закрыть. Но Шинью был сильнее. В конце концов он оттолкнул их.
Внезапно Тоудспит перестал толкать и проскользнул в проход. С другой стороны ворот он сердито посмотрел на Шинью.
— Если ты так хочешь пойти, то я иду с тобой.
Шинью замер. Он потряс головой, словно только сейчас очнулся от кошмара.
— Не будь дураком, Тоудспит. Это слишком опасно. И, кроме того, ты нужен здесь.
— И ты тоже! — выкрикнула Голди. — Ольга Чаволга сказала, что ты не должен ходить за ней.
Арфа Шинью зло зазвенела.
— Я не оставлю ее там. Она однажды спасла мне жизнь.
— Тогда ты должен слушать то, что она говорит тебе, — сказал глубокий голос, — а не бежать вперед, как безмозглый щенок.
Это был Бру. Он появился из дальнего дверного проема. И выглядел опаснее, чем когда-либо.
Шинью покраснел и открыл рот, чтобы ответить. Затем посмотрел на свои руки и гнев словно стал уходить из него. Тоудспит вернулся обратно. В тишине они втроем закрыли Ворота. Шинью достал из кармана ключ и запер замок.
Казалось, никто не знал, что надо делать. Шинью прислонился к Грязным Воротам. Его арфа молчала, а руки безвольно повисли. Тоудпит пинал стену, злой и потерянный.
— Шинью, что сказала Протектор? — спросила Голди.
Лицо Шинью на мгновение стало пустым, словно он забыл, откуда пришел.
— А… — сказал он. — Она собирается немедленно послать Командующему приказ о том, чтобы тот остановил Благословенных Хранителей. Я сказал ей, что это срочно.
Он отстегнул арфу и стал ходить взад и вперед, перебирая струны.
— Разумеется, я не знал о том, что тут началось. О досках и молотках, — он покачал головой. — Великие свистящие свиньи! Это уже не срочно. Это уже отчаянно! И о чем они только думают? Кто стоит за всем этим? Они сошли с ума? Они идиоты? Они имеют хоть малейшее представление о том, куда лезут?
От звуков, которые издавала его арфа, казалось, дрожал воздух. По траве на той стороне Грязных Ворот прошла волна. Вонь пороха усилилась.
— Шинью, — пророкотал Бру, — ты делаешь хуже.
Шинью вскинул голову. Он вслушался в угасающие звуки и побледнел. Быстро он положил на струны руку, заглушая их. Затем сел у стены, прижался к ней спиной и плечами.
А потом начал играть Первую Песню.
Голди казалось, что звуки арфы вплывали в комнату, как солнечный свет. Постепенно трава успокаивалась. Воздух стал немного чище. Чувство опасности все еще оставалось, но не было таким близким.
— Музей все еще слышит нас, — пробормотал Шинью — По крайней мере, спасибо и на этом.
Тоудспит фыркнул.
— Пока. Но что если Протектор не сможет остановить Благословенных Хранителей?
— Она сможет, — сказал Шинью — Она должна.
— А что если нет?
Шинью пожевал губами.
— Представь себе чайник, который вот-вот вскипит. Если ты заткнешь все отверстия и не позволишь пару выходить, то давление будет расти. И в скором времени он взорвется.
— Ты хочешь сказать, что музей взорвется?!
— Не совсем. Но если давление станет слишком большим, то все, что находится по ту сторону Грязных Ворот, вырвется в город. Война. Голод. Чума. Все старое зло. И на этой стороне нет ничего, что могло бы им противостоять. Тысячи умрут. Город падет.
Голди почувствовала, как холодная рука коснулась ее шеи. Она подумала о маме и папе в Доме Покаяния. И о солдатах по ту сторону Ворот, которые маршируют к ним. Девочка вздрогнула.
— В музее никогда не было так много диких и опасных вещей, — сказал Шинью — Но люди Джуэла, такие, как Хранитель Хоуп с ее досками и молотками… Они пытаются прибить жизнь. Они хотят всегда быть в безопасности и счастливыми. Но проблема в том, что так не бывает. Нет счастья без печали. Мир не стоит на месте. Он постоянно движется. От одного к другому. Вперед и назад. Вперед и назад. Как бабочка, раскрывающая и складывающая крылья.