На душе потеплело. Какое-то время смотрел невидящими глазами сквозь лист с буквами и ничего не видел. Перед глазами проплывали видения, не всегда пристойного содержания, героями которых были он и его принцесса. Расчувствовался, понимаешь!
Собрал мысли в кучку и обвёл взглядом стеллажи с книгами, столы между ними, где посетители и переписчики заняты своими трудами, поднял взгляд к потолку, снабжённому стеклянными куполочками - вот откуда пришла в их полуподземный дом эта идея с освещением через крышу. Как же всё в мире связано между собой, сколь чудесно переплетены мысли и знания, причины и следствия... очнулся. Хех!
Вечером из библиотеки его забрала супруга, пришла как раз перед закрытием и они отправились прямиком во дворец. Ох, и проголодался Базиль, ведь целый день читал, словно заворожённый. Маковой росинки с утра во рту не было.
Так и повелось у них: Зоя гостила дома, а он пропадал в книгохранилище. Дома, в столице Большого Королевства, книжки выдавал библиотекарь по просьбе читателя, а поковыряться в огромном богатстве своими руками, открывая фолиант и ухватывая абзац-другой прямо из середины - этого там не было. А разве попросишь то, о существовании чего даже не подозреваешь? Вот. Так что это относительно небольшое собрание текстов открыло перед ним ещё одну разновидность радости, читательской.
На "Воспоминания о попаданцах" Базиль натолкнулся случайно, как, впрочем, и на всё остальное, что привлекло его внимание. Написал эту книгу придворный, лакей по официальной специальности, а на самом деле - соглядатай министра государственного спокойствия из далёкой Пудании. Это на самом северо-западе их материка в местах, до которых Осборн ещё не дотянулся. Так вот, этот скрупулёзный наблюдатель черновики своих докладов складывал в одну стопочку и сшивал в брошюры. А потом, когда отошёл от дел, выбрал те фрагменты, в которых шла речь о придворных попаданцах, об их речах и выходках. Так что за три десятилетия службы, да на пяти живых примерах, материала у автора накопилось на толстую книжку, которую вышедший в отставку по старости агент собственноручно переписывал раз за разом, да и продавал потихоньку послам других держав. Такой вот приварок у человека образовался. Книги вообще дороги, а дипломаты за особенную информацию и платят особенно.
Увы, предисловие этой книжки оказалось интересней её содержания. Герои - люди, попавшие сюда из другого мира - рассказывали о разных чудесах, похожих на волшебство. О летучих кораблях с крыльями, о радио, позволявшем слышать голоса на огромных расстояниях, о телевидении, передающем движущиеся изображения. А, когда их просили сделать то, о чём они поведали, отговаривались тем, что здесь для этого нет материалов. Металлов, в основном. Так приносили им и золота, и платины, но тогда эти негодяи находили другие отговорки, мол, нет здесь подходящих технологий, или ещё чего выдумывали, лишь бы ничего не делать. Зато по части разных интриг внутри двора, при котором жили, были хитры на выдумку и замечательно предусмотрительны.
Лакеи тем и славятся, что ведут себя так, словно их нет, поэтому автор много такого подметил, на что другие или внимания не обратили, или не догадались. Но именно про такого рода события, про склоки и интриги, читать было неинтересно, и Базиль уже собирался закрыть фолиант и поместить его на место, как вдруг обратил внимание на незнакомое словечко, проскочившее во второй раз: "Не тяни резину". А перед этим это же слово встретилось ему в откровениях другого попаданца, когда тот поучал придворного алхимика. Там вообще получилась с виду полная абракадабра: "Для получения резины нужна вулканизация каучука". Тут, правда, сразу три незнакомых слова, так что вообще ничего непонятно, не то, что в первой фразе, из которой можно заподозрить наличие у этой незнакомой резины замечательного свойства растягиваться.
Заинтригованный, он принялся изучать книгу дальше, обращая внимание именно на эти самые незнакомые слова, и обнаружил, что эту самую вулканизацию с помощью серы предлагал провести другому алхимику другой попаданец, но так и не уговорил, потому, что в этом мире нет каучука, который - сок деревьев. Вот тут-то думалка у Базиля и включилась.
Резина, которую можно растягивать - так из мало-мальски применяемых у них материалов со сходными свойствами самый, пожалуй, ценный - это конопатный клей. Он, прежде чем порваться, заметно растягивается. Потому-то и держится хорошо, что не сразу разрушается, когда доски обшивки скрипят под напором волн. А, раз скрипят - значит, смещаются относительно друг друга и, скажем, хрупкая смола растрескивается значительно быстрее. С другой стороны, получают его из сока молочая, который, хоть и не дерево, но ведь тоже растение, значит какое-то подобие возможно. То есть, применить его вместо каучука кажется естественным решением.