— Эй, вы! Они уставились в черное дуло, замерли. Один сказал скороговоркой:
— Что случилось? Зачем?
— Стойте там, — властно сказал Данила. — Я из тайги, понимаете? Мы, таежники, привыкли к простору. Я не люблю, когда возле меня тесно. Братья чуть отступили. Второй торопливо произнес:
— Нет, нет, вы не подумайте… Нам батя приказал оградить от чужих глаз. Мы посторожим у дверей.
— Вот у дверей и стойте. В боковую дверь вошел краснолицый парень с медным крестиком на груди. За ним грузно переступил порог мужик с густой черной бородой. Волосы его были расчесаны на прямой пробор, блестели от масла. Поддевка была расстегнута, на груди болтался золотой крест, черные глаза глядели пронизывающе, нос, как у коршуна.
— Я хозяин, — сказал он, — Васильев Василий Васильевич. Данила едва удержался от усмешки. Это могло означать — ищи ветра в поле. Что ж, многие начинают в этом краю новую жизнь с новыми именами.
— Я Данила Ковалев. Хочу открыть свою лавку.
— Где? — спросил Васильев быстро.
— Не в городе, — ответил Данила. — Мы переселенцы из Сибири. Распахали землю на берегу Имана. Торговать буду с гольдами и ороченами. Уже начал торговать, да только нечем. Васильев хищно посмотрел на Данилу, чуть подумал:
— Обмозгуем. Покажь золотишко! Данила высыпал на ладонь золото. В доме началась невидимая суматоха. Замелькали женские юбки, на стол потащили все сразу и вперемешку: самовар, графин с водкой, сладости, соленые огурчики и грибы. Васильев кивнул Даниле на новое кресло:
— Садись. Пока бабы готовят пирог с кетой, поговорим. Данила сел, огляделся. Комната большая, просторная. Стены толстые потому, чтобы зимой тепло через щели не вы– фуркивало. В комнате еще слышен запах живицы, будто вчера срубили.
— Ты тут недавно, — сказал Васильев спокойно. Он сидел напротив, глаза его не отпускали молодого купца. — А я, почитай, старожил. Два месяца тут. Это почти вечность для здешних краев. Правду говоря, недавно из нашей лапотной Ра– сеи-матушки. Край тут богатый, но под лежачий камень вода не течет. Надо шевелиться, паря. Бог ленивых не жалует. Лодыри только в сказках счастливы,
— И то лишь в тех, — добавил Данила, — которые сами лодыри сказывают.
— Товаров я тебе дам, — продолжал между тем Васильев. Голос его стал осторожнее, расчетливее. — Не обижу, посчитаем тютелька в тютельку. Честным купцам надо друг за дружку держаться. Сегодня я тебе помог, завтра ты мне.
— Вряд ли я смогу, — ответил Данила, тоже насторожившись. — Я в торговле ни уха ни рыла.
— Все мы в этом деле новые, — ответил Васильев. Даниле почудилась в голосе купца скрытая тревога. — По чем хошь продать?
— Полтора рубля золотник. Васильев помотал головой:
— Не пойдет. Ни я, ни кто другой за такие деньги не купит. Приисковики продают по семьдесят копеек. Ну те, которые не пропивают сразу. Тебе я могу дать рупь. Это самая высокая цена. Данила прищурился:
— Вот так сразу? А как же поторговаться? Васильев метнул в него острый взгляд, в котором ничего не было купеческого:
— Пусть торгаши собачатся за каждую копейку! Я такой же, как и ты. Только постарше, я останусь в этом деле. Правда, если ничего лучшего не подвернется. Лучше, подумал Данила, только с кистенем стоять под мостом. Быстрые деньги. Но для этих дел стареешь, Васильев, да и рассудительность теснит удаль. Вслух он сказал, глядя в упор на Васильева:
— Продано! Вели тащить весы. …После обильного ужина Васильев повел его в амбар. Сыновья несли фонари, все были разгорячены. Яркие блики керосиновых ламп плясали по тюкам с товарами, стены оставались в темноте,амбар казался бесконечным. До полуночи Данила отбирал товар.Дешевые бусы и бумажную ткань не взял. Ген Дашен натолкал ими гиляков под завязку, зато у них недоставало железных котелков, ножей, охотничьих припасов. Даже у лучших охотников ружья были плохонькие, устаревшие, как только ухитрялись их владельцы жить охотой. И рыбацкие сети нужны, и лекарства, а то все на шаманов надеются, потому и мрут как мухи. Васильев наблюдал за ним с одобрением:
— Хорошим товаром хочешь торговать, — оценил он подбор. — По-честному. Быстрых денег не сделаешь, но в нашем деле важнее заработать имя. Гиляки это оценят, они тоже люди. Это для нас они нехристи, а для Бога, ему сверху мы все одинаковенькие. Ударили по рукам. Васильев поклялся, что отобранный товар отправит сразу же с утра. Баркасы свободные есть, мужики ищут, где бы заработать. Данила малость тревожился, свидетелей сделки не было. Если Васильев отопрется, ничем не докажешь. Тягаться с ним трудно. Ни в суде не докажешь, ни в драке — вон какие крепкие парни, каждый с ружьем и кистенем управляется наверняка лучше, чем с аршином.