— Ась?
— Ты какие рога имела в виду?
— Не знаю. Я же твою демоническую родню не видела.
Он помолчал, а потом:
— То есть не издеваешься?
— Нет, — удивилась. — А надо?
— Благодарю. Уже.
— Что уже?
— Ничего. Дусь, а под незабываемым сексом ты подразумевала тоже… нечто метафорическое?
Хмыкнув, не удержалась и поцеловала этого чудика в макушку. Зря, потому что еле заставила себя оторваться. Почему-то запах его волос вызывал желание зарыться в них лицом, да так и застыть на веки вечные.
— Ничего метафорического, — Усилием воли заставив себя выпрямиться, попросила: — Отпусти, пожалуйста.
На миг сильные руки сжали чуть крепче, но тут же позволили соскользнуть вниз.
— Когда я на него упала, этот гад занимался вполне реальным сексом с какой-то рыжей.
Толик нервно вздрогнул и, вдруг, запрокинув голову громко рассмеялся.
— Вот чего ты ржешь? — хихикая за компанию, фыркнула. — Только представь, что я почувствовала, упав на спину будущему мужу, который в этот самый момент… Ну, ты понял. Пожалел бы лучше.
— Уже жалею! — сквозь смех ответил он и, потянул на себя, обнял.
Я уткнулась носом в широкую грудь, всё еще сотрясающуюся от хохота и уточнила:
— Меня?
— Его!
И я задохнулась искренним возмущением. Нет, ну каков нахал! У меня горе, жениха в постели с любовницей застукала, а он не меня, а его жалеет! Оттолкнув остроухого предателя, прошипела зло:
— Ну ты и козлосвин!
Приличный друг должен бы устыдиться, а этот только лыбится! Еще и ржет, как конь.
— Ему ты тоже это сказала? — съехидничал.
— Нет! Возмутилась и приняла активное участие в доведении изменщика до полного крышесноса, путем превращения бурного секса в незабываемый!
К моему глубокому удовлетворению улыбка этого издевателя мгновенно умерла, а смех сменился надсадным кашлем. Вот-вот! И так будет с каждым, кто посмеет измываться над попранным чувством прекрасного маленькой и хрупкой меня!
— В каком смысле? — уже совсем невесело, а очень даже подозрительно протянул Толик, откашлявшись.
— В прямом. Устроила скандал не слезая со спины мужика и настучала ему по голове кактусом. А ты о чём подумал?
— Кхм…
С удивлением глядя, как стремительно краснеют заостренные уши и скулы опекуна, нахмурилась, а потом…
— Что-о?! Пошляк! Кактус гони!
Извинился ли он? Сейчас! Перехватив руки, которыми колотила его в грудь, молча поцеловал костяшки пальцев и уточнил вкрадчиво:
— А с оборотнем я тоже все не так понял?
— Понятия не имею, что ты там себе понял!
— Так объясни. Почему он тебе не понравился? Манеры, мама или зубы кривые?
— Кактус! — потребовала упрямо.
А этот снова закашлялся.
— Кривой? — уточнил почему-то.
Да что с ним? Простыл что ли? Постучав друга по спинке, с тяжелым вздохом покачала головой. Точно простудился, бедняжка.
— Толь, я на минуточку к себе в комнату и сразу вернусь, — сочувственно погладив по щеке, сказала. — Ты пока щепки с дивана смети, раздевайся и ложись.
Новый приступ кашля заставил сердце жалостливо сжаться, но, едва шагнула к выходу, друг поймал за руку и нервно протянул:
— Дуся, я не совсем понял. Ты шутишь или на платье намекаешь?
— Какие уж шутки! А платье и так на тебе. Впрочем, — задумалась, вспоминая где у меня разогревающая мазь от простуды, шерстяные носки и травы лежат. Блин, не помню! — Ладно, можешь пока не раздеваться. Замерзнешь еще.
— Дуся?
— Да отпусти ты меня! Лучше диван отряхни от щепок. Или так занозы нравятся?
— Одну и вовсе люблю, — буркнул себе под нос очередную глупость и: — Зачем мне раздеваться?
— Затем! Такой кашель лечить надо, а растирать тебя сквозь платье не вариант. Отпусти, я быстренько сбегаю.
Когда он снова закашлялся, вырвала руку и, торопливо подбежав к окну, закрыла створки.
— Никаких сквозняков! — пояснила свои действия.
— Дуся, я вовсе не боле… — оборвав себя на полуслове, друг внезапно замолк, задумчиво посмотрел на мое встревоженное лицо и кивнул. — Растирать, говоришь? Пожалуй, я и вправду себя не очень хорошо чувствую и, знаешь, наверное, не стоит с такой простудой два портала подряд создавать.
Я только отмахнулась, выскакивая из кабинета. Какие женихи, если Толику плохо?
В комнате быстро отыскала все необходимое и завернула в теплый вязаный плед. Уже в дверях притормозила и вернулась. Торопливо вытащила из шкафа первое попавшееся платье и переоделась. Сейчас свитер Толику и самому пригодиться, а то на нем какая-то тонкая рубашка. Наверное, просвистело, пока за мной в таком виде по лесу гонялся. Вот же я дура! Черт бы побрал эти гены попаданческие вместе с любовью!