— А у меня душа красивая. Вот и не надо за ней ничего хоронить, — усмехнулась Мируша. — А с твоей стороны глупо руки морозить.
— Пойдем по стене пройдемся. Стоять на одном месте на таком морозе холодно. — Тепло.
— Ты так говоришь, чтоб со мной поспорить? Показать, какая ты вредная? — спросил Силий.
— Не знаю. Никогда об этом не задумывалась. Я всегда говорю, что думаю. Людям это не нравится.
— Это лишь отговорка, Птичка. Только отговорка…
— Здесь интересно, — сказала она.
— На стене? Или в крепости?
— На стене. Стоишь высоко над землей. Далеко все видишь.
— Только холодно в мороз. И неприятно в дождь.
— Зато здесь можно поймать ветер. Так и кажется, что его можно схватить и…
— А что ты будешь делать с ветром?
— Не знаю. Но всегда хотелось познакомиться с ним. Полетать вместе с ним.
— Это страшно, — сказал Силий.
— Я два раза падала. Один раз с третьего этажа, а второй раз со стены второго этажа, но высоты все равно не боюсь, — ее слова показались бравадой. Таким наивным хвастоством. Силий невольно улыбнулся.
— Я когда-то летал. Ловил ветер и летал. Это было страшно. Земля далеко, вокруг облака, а ветер играет тобой, как листком. Может кому-то такое и нравится, но я предпочитаю сам своей судьбой распоряжаться.
— Зависеть от чьей-то прихоти — это сложно. Всегда казалось, что это неправильно.
— А что правильно? — спросил он.
— Правильно?
— Например, спорить по мелочам?
— Нет. Я не так уж и люблю спорить. Не знаю, Силий. В последние дни мне то хочется спрятаться ото всех, то хочу спорить и доказывать всем чего-то. Понять бы еще чего.
Порыв ветра кинул пригоршню снега и заставил резко отвернуться. Она неожиданно уткнулась носом в Силия, который стоял слишком близко. Он приобнял ее за плечи. Ветер вокруг поднимал пургу вокруг них, но они похоже не замечали этого. Мируша стояла закрыв глаза, в окружение снега и света от фонаря. Щеки и нос раскраснелись на морозе. Она напомнила картинку в детской книжке, где была нарисована снегурочка, когда она жила у бабушки с дедушкой и не собиралась прыгать через костер.
— А ты никому не доказывай. Будь самой собой. Со всеми этими доказательствами, что ты кто-то и чего-то можешь, только сгоришь. Пойдем чай пить в сторожку. Поморозили щеки и будет.
— Не думаю, что это нужно.
— Предпочитаешь щеки морозить мне назло? Слушай, но вот что случится, если мы с тобой чай попьем? Просто погреемся и продолжим разговор, но уже в тепле. Или тебе так нравится холод? Хорошо, тебе ведь скучно одной сидеть в комнате. Ты не привыкла к одиночеству.
— Потому что комнаты давно не было. Я ведь столько лет жила, как чернушка и тень Луизы. Знаешь сколько всегда дел было! А еще и поболтать с кем-нибудь хочется. И получалось, что времени не оставалось. Сейчас же его много. Вроде с шитьем закончила. До такой степени дошилась, что аж пальцы поколола. Так бы можно было с Луизой поболтать, а она словно от меня прячется. Такое ощущение, что все отвернулись.
— Так напомни о себе.
— Не хочу, — ответила Мируша. Ветер пролетел мимо и стих, словно его и не было. — Как думаешь, может так случиться, что у человека не будет места? Вот он живет, живет и вдруг раз, а ему в этой жизни больше нет места. Человек становится лишним. Он вроде и живет, но его жизнь словно никому не нужна.
— Эгоистичные мысли у этого человека. Если у друзей появились дела и они не стали крутиться вокруг человека, то это не значит, что человек никому не нужен.
Тем более что этому человеку предлагают составить компанию, а он нос воротит.
— А может мне не нравится компания?
— Давно бы тогда ушла, а не болтала здесь со мной, — ответил Силий. — Вот сейчас опять заболеешь и придется тебя лечить. Бульон носить.
— Зачем тебе все это?
— Догадайся. — Он взял ее под руку. — Пойдем пока не заболела.
— Как будто я могу от ветерка заболеть, — хмыкнула Мируша, но спорить не стала.
— Да ты неприятности словно специально собираешь.
— Нет, это они без меня жить не могут, — рассмеялась Мируша.
В сторожке было немного места. Она сама была метра два на полтора. Стол, два табурета и печка, на которой стоял чайник. Из окон просматривалась стена. Из щелей дул ветер, но здесь было теплее, чем на улице.
— Почему ты сама себе юбку не сошьешь, о которой так долго мечтала?
— Я кроить не умею. Простую строчку еще прошью, а вот сложнее, что-то не получается. Из меня плохая рукодельница. Мама учила, а я сбегала с мальчишками играть. Это веселее было.